Эдвига(язвительно). Дом не в чём не утопает. Он расположен за бетонным гаражом, а у матери всего две гераньки!
Антуан. Ах, так? Ну и пусть! Я пошлю ей розовых кустов к празднику.
Эдвига(экзальтированно). К тому же, не только усадьба! Я тебе всё наврала! Моя мать не живёт рентой! И если бы у неё и были розы, то времени бы не было за ними ухаживать. В её возрасте, мучаясь астмой, она ещё убивает себя на работе.
Антуан. Чем он занимается?
Эдвига (после короткого колебания). Она — ясновидящая!
Антуан (в недоумении). Ясновидящая?
Эдвига. Да! Ясновидящая! Она гадает на картах местным женщинам. А за пятнадцать франков читает будущее по кофейной гуще. Ах, мне слишком стыдно! Как только я тебе это сказала, мне стало так стыдно. (Кричит.) Моя мать — ясновидящая! Моя мать — гадалка!
Антуан(смутившись). Успокойся, крысёнок… Подумай только, что в её возрасте она могла бы уже ослепнуть!
Эдвига(со слезами). Вот почему я боюсь, что она увидела меня мёртвой, из-за кофейной гущи! Это ужасно, знаешь, быть дочерью ясновидящей. Такое впечатление, что за тобой всё время следят. А все над этим ремеслом смеются.
Антуан. Зачем ты делаешь из этого не весть что, крысёнок? Нет глупых профессий. По-моему, это совершенно естественно, твоя мама — ясновидящая, ну и что тут такого? Мой дядя, например, был пастором!
Эдвига(ещё больше хныча). Мама! Мама! Увидела ты меня мёртвой? Знаешь ли ты, что я уже умерла?
Антуан(раздражаясь). Да нет же, чёрт побери, ты жива! И, во-первых, твоя мать вряд ли сварила себе кофе среди ночи! А когда она сварит его за завтраком, то увидит (если ей придёт охота узнать последние новости), что ты уже выздоровела.
Эдвига. К тому же, мой папа не был вис-консулом в Никарагуа. И тут я тебя провела. Правда только в том, что он сам из Никарагуа. Но он никогда не был вис-консулом. Он был крупье. В Пале дё Медитеранэ. Его выгнали, когда обнаружили, что на протяжении нескольких лет он прятал жетоны в носках, делая вид, что чешет ноги. Разразился ужасный скандал, мне стыдно, когда я об этом подумаю. Приходили обыскивать дом. Даже потрошили моих кукол. Когда, лишившись работы, он потерял последнюю надежду, то начал пить, и, бросив маму, ушёл к другой женщине, которая представляла в мюзик-холле номер с гирями. Номер провалился. Отец ей помогал, строил из себя красавца в розовом трико. Однажды мы с мамой пошли посмотреть, и чуть со стыда не провалились… Мама осталась одна, воспитывая меня совершенно без денег.
