— Ты как меня нашла?
— Твои родители подсказали.
Меня обуял ужас.
— Ты что, заходила ко мне домой?
— Ну, да.
Я отчаянно воздел глаза к небу, представив, какой меня вечером ожидает допрос.
— А как ты узнала мой адрес? Я же тебе его, вроде, не оставлял.
Наталья замялась.
— Я как-то случайно открыла твой паспорт, ну и почему-то его запомнила.
— Зачем ты приехала?
— Захотела тебя увидеть. Ты что, разве мне не рад?
— Почему не рад? Рад, — буркнул я.
— Жду тебя, жду. А тебя всё нет и нет. Дай, думаю, сама приеду. Посмотрю, всё ли с тобой в порядке. Димка, вот, тоже про тебя спрашивал. Где, говорит, дядя Серёжа? Почему он всё никак не приезжает?
Насчёт Димки было, конечно, враньём.
Я нервно затеребил пуговицу пиджака. Неужели она ничего не понимает? Неужели её взор застлан иллюзиями? Или я для неё последний шанс, за который она решила отчаянно бороться? Опустила щит перед напирающей реальностью, и ждёт, пока его не обрушат.
— Что же ты молчишь? Ты как, обдумал?
— Пока ещё нет, — промямлил я.
— А когда обдумаешь?
— Не знаю. Тут не всё так просто.
— Что же тут не просто? Тебя что-то держит?
— Ну-у-у… не так, чтобы держит…
— Тебя что-то смущает?
Я озадаченно кашлянул, никак не решаясь перейти на открытый текст, чтобы объяснить своей курортной знакомой нереальность её видов на наше совместное будущее.
Повисла напряжённая тишина. Я скосил глаза. Наталья сидела, ссутулившись, и понуро смотрела на землю. Уловив мой жест, она повернула голову. Я дёрнулся и нервно перевёл взгляд на часы.
— Серёжа, я правильно поняла? Это отказ?
Я достал из кармана платок и вытер нос, хотя в этом не было никакой необходимости.
— Так это отказ?
Мои ладони сжались в кулаки.
— Да, — с трудом выдавил я.
Моя курортная знакомая помолчала, затем выпрямилась, расправила плечи и поднялась с места.
Во мне заговорило чувство вины. Я вскочил.
— Наташа, пойми, мы с тобой совершенно разные люди…
— Да, да, я понимаю, — отмахнулась она и решительно зашагала прочь.
Я бросился за ней.
— Я тебя провожу.
Но резкий взмах Натальиной руки точно пригвоздил меня к месту.
— Не надо!
Наталья уселась в стоявшую у обочины «Шевроле-Ниву», завела мотор и скрылась за поворотом. Я продолжал смотреть ей вслед. Меня переполняла неловкость. Меня терзали горечь и стыд. Душу сжигала совесть…
Спустя несколько дней, поздно вечером, когда я уже начинал засыпать, в нашей квартире раздался телефонный звонок. К аппарату подошла мать.
— Сергей, тебя! — крикнула она.
Я с неохотой поднялся с постели и вышел в прихожую.
