Утром мне снова в путь,
И лишь твой образ
Я заберу с собой…
Со слезами умиления на глазах и с Феликсом под руку я вошла в палату. Этот стариковский мюзикл был, конечно, нелеп и даже смешон, но здесь совершенно точно было чувство, которое я до сих пор испытывала только, наверное, к моему ребенку, но еще никогда ни к одному мужчине.
Мы везли бабушку Шарлотту домой. Она молчала, дышала с присвистом и сосредоточенно сворачивала и разворачивала на коленях платочек в желтый горошек.
– Ну, бабуля, ты как, все путем? – озорно подмигнул ей внук.
– Каждый раз думаю, что этот визит может стать последним, – отвечала бабушка. – Вы, дети, меня заждались?
В дом мы не пошли. Шарлотта захотела побыть одна и прилечь, поблагодарила и простилась с нами у порога. У нее был трудный, нервный день.
– Поехали к нам? – пригласил Феликс.
Ой, нет! Не хочу снова встречаться с ядовитым Энди. И вообще мне надо домой, у меня завтра урок итальянского, надо подготовиться.
– У меня новая машина, ее нужно обкатать, – таинственно начал Феликс. – Хочешь, отвезу тебя хоть на край света?
Вот радость-то! Хочу! Ой, хочу! Только вот как же быть: никто не должен знать, где мы с Катрин теперь скрываемся. Что делать? Пришлось взять с Феликса слово, что он никому не скажет нашего адреса, особенно Коре. Чтоб ей пусто было, мерзавке!
– А номер телефона?
– Ни в коем случае!
Так Феликс оказался в нашем убежище в Вест-энде и стал с любопытством осматриваться.
– А где Ослиная Шкура? – Он заметил ее коллекцию кошек.
– Была да вся вышла, – кратко ответила я.
Надо бы воспользоваться случаем и вытрясти из Феликса немного денег.
– Я бы заказала нам пиццу, но сейчас совсем на мели. Мы вообще последнее время перебиваемся с хлеба на воду. – Я распахнула дверь пустого холодильника, – Катрин как раз поехала к родственникам в Италию, чтобы попросить денег.
– У нее же есть работа! – удивился Феликс.
– Тем не менее она по уши в долгах, – храбро врала я.
– Извини, а на что ты теперь живешь? – последовал закономерный вопрос.
Я пожала плечами.
– Раньше была Кора, я не знала забот. А как ты думаешь, почему мне пришлось отправить Бэлу к отцу? Мне нечем его кормить! – Тут я сама поверила в собственное вранье и едва не расплакалась.
Вскоре Феликс спустился к банкомату и вернулся с тысячей марок.
– Доброй ночи, милая, доброй ночи! – пропел он на прощанье.
Феликс, конечно, слишком хорош для Коры, да и для всех нас. И для Америки. И вообще, он слишком хорош для этого мира. Теперь ему точно не хватит на путешествие.
