Я раздвинула двери, села в вагон и надела наушники.
Странно, но обратный путь всегда был короче. Вроде бы ещё и пяти песен не прослушала, а экспресс уже тормозил у пустынной станции. Выйдя, я проводила взглядом поезд, со звонким гуденьем уносящийся за горизонт — а потом, развернувшись, сошла с платформы и зашагала в центр города.
По дороге заглянула в цветочный магазинчик, купив букет гвоздик. Осенняя серость и дождевая пыль окутывали дома, машины, прохожих и прочий антураж полупровинциального городка. Центральную улочка забила пробка — я представляла, как уныло гнусавят автомобильные гудки. Хорошо, что наушники защищают меня от этого…
Путь до кладбища занял минут пятнадцать. Зонт я не взяла, но промокнуть не успела — лишь пришлось застегнуть ветровку, когда свитер стал влажным.
У могилы меня ждали.
— Привет, — чуть улыбнулся Ваня, стоявший у ограды с дипломатом в руках.
— Привет, — я удивлённо вскинула бровь. — Чего не на работе?
— Проверил своих бестолковых подчинённых да решил домой вернуться. Вале надо помочь соленья закрывать, а у тебя же учёба, я знаю, — он кинул взгляд на букет красных роз у памятника. — Она сказала, что ты будешь здесь. Я решил тебя забрать, раз по пути.
Я кивнула. Отвернувшись от отчима, зашла за ограду. Опустилась на колени, положив букет белых гвоздик рядом с розами. Какое-то время сидела, глядя на цветы. Потом подняла взгляд на фотографию совсем ещё молодого мужчины — он не улыбался, но даже на кладбищенском памятнике в сером взгляде светилась улыбка.
Красные розы… Значит, мама зашла по пути на работу.
«Жаль королеву, такой молодой», — вспомнилось почему-то.
Мне с двенадцати лет часто вспоминается этот стих. Даже несмотря на то, что тело отца нашли не у старого дуба, а в искореженной кабине машиниста сошедшего с рельс поезда.
Я встала и вышла за ограду. В осеннем воздухе разливался трезвон, возвещая об окончании литургии.
Покров Богородицы…
— Поехали? — спросил Ваня.
— Поехали.
В последний раз посмотрев на фотографию, я улыбнулась чему-то и вслед за отчимом направилась к кладбищенским воротам.
Зачем электричкам нужны перерывы? Всегда интересовал этот вопрос. Иногда меня заносило на платформу во время дневных перерывов, с одиннадцати до часу. Летом, когда идёшь гулять, самое милое дело: сесть на лавочку с бутылкой сока и какой-нибудь булкой, уткнуться в книжку, наслаждаться солнцем и ветреным шумом идущих мимо экспрессов. Я всегда любила смотреть на поезда, пусть даже просто проносящиеся вперёд — папа-машинист заразил.
