Голый Николай выскочил на берег, быстро подобрал ведерко, топорик и побежал к месту, где оставил одежду. Увидев у куста Валерия, неодобрительно нахмурился, но тут же заулыбался, довольно рассматривая находки. Он быстро оделся, подхватил свою палку и пошел к трясине.
— Скорее, уходим! — крикнул, чуть оглянувшись.
— А рыбачок? — Остановил его Валерий.
— Что, рыбачок?
— Где он? Вдруг завяз в болоте или заблудился. Куда он побежал? Там земля или трясина?
— Тут кругом трясина.
— Надо посмотреть, нельзя же так уходить, вдруг ему помощь нужна!
— Иди, — буркнул Николай.
— А ты?
— Я не пойду. Я, как-никак, обокрал его.
Валерий вновь увидел этот неприятный, пристальный, почти звериный взгляд.
— Топорик ты мог украсть, он бы и не заметил. Зачем надо было пугать его?
— Да, так. Смешно ведь. Правда? И ведерко, как видишь, вещь ценная.
— Пойдем, поищем. А топор здесь оставь. Он и не хватится. Подумает, где-нибудь бросил.
— А ведерко?
— Ведро могло в воду упасть. Да и не до пожиток ему сейчас! Спастись — главное.
Николай отвернулся.
— Он же заблудится!
— Не пойду я. — Бывший водитель сел на кочку, положив топор на колени. — А ты иди, ищи. Коли хочется. Я тебя здесь подожду.
И Валерий пошел.
В направлении, куда побежал рыбак, сначала особой трясины не было, но через сотню-вторую шагов начинались сплошные топи. Палка проваливалась везде. Болото было непроходимым. — «Если он вляпался здесь, — подумал Валерий, — то, наверно, и пикнуть не успел». — Однако левее шло обычное сухое болото с обилием клюквы и багульника. Валерий кинул несколько ягод в рот. — «Кислая, — сделал короткое заключение, — но сладкая. То есть слаще обычной».
Кое-где кочки были примяты, как от следов, но никакой последовательности не прослеживалось. Там… здесь… Если это и следы, то мечущегося в ужасе человека, и понять, куда он бежал было невозможно.
— Эй, мужик! — крикнул Валерий. — А-у-у!!! — Никто не отозвался. — Не бойся, тебя просто напугать хотели. Иди сюда! Отзовись! Эге-гей! — еще раз крикнул и понял, что все бесполезно.
И вдруг дикий, жуткий вопль пронесся над болотами. Но то был не крик ужаса или крик о помощи. Этот невообразимо душераздирающий вой вообще не мог принадлежать человеку и даже зверю. Так мог кричать какой-нибудь оборотень и Валерий почувствовал, как ужас острыми иглами пронзает все его тело. Он завертел головой в поисках источника звука, надеясь увидеть хоть кого-нибудь, хоть урода, хоть лешего, лишь бы что-то определенное, чтобы оценить меру опасности и понять, что делать. Защищаться? Бежать? Или лечь и ждать смерти…
