Раз — наяву и — сотни раз во сне.
Или о ее девчатах, «похожих на парней», идущих по войне…
Помню, в 1945 году были мы у Николая Семеновича Тихонова, тогдашнего председателя Союза писателей СССР, и как высоко оценил он их. Особенно отметил «Штрафной батальон» (стихотворение это первоначально называлось «Штрафбат»):
Дышит в лицо
молдаванский вечер
Хмелем осенних трав.
Дробно,
как будто цыганские плечи,
Гибкий дрожит состав.
Мечется степь —
узорный,
Желто-зеленый плат.
Пляшут,
поют платформы,
Пляшет,
поет штрафбат.
Бледный майор
расправляет плечи:
— Хлопцы,
пропьем
Свой последний вечер! —
Вечер.
Дорожный щемящий вечер.
Глух паровозный крик.
Красное небо летит навстречу —
Поезд идет
в тупик…
Правда, он сказал: «Их сейчас, конечно, не напечатают!» И действительно, они впервые были опубликованы лишь десять лет спустя…
Очень высокую оценку получили стихи Юли и на Первом Всесоюзном совещании молодых писателей в 1947 году. Не только его участники, но и руководители семинаров отмечали прочувствованность ее лирики, точность, лаконичность, умение афористично выразить мысль.
Перечитывая ее стихи сегодня, особенно военные, полвека спустя после их написания, видишь, что добрый десяток стихов выдержал испытание временем — они по-прежнему волнуют, запоминаются:
Это в первую очередь — «Качается рожь несжатая», «Я только раз видала рукопашный», «Целовались, плакали и пели», «Зинка», «Штрафной батальон», «Не знаю, где я нежности училась». Они украсят любую военную антологию. Их можно отнести к высшим достижениям нашей военной поэзии.
А стихи о любви, о природе, о дочери — лиричны, конкретны, любимы читателями.
Совсем недавно зашел я в издательство, где проработал двадцать лет. Поздоровался с дежурившей на вахте женщиной, которую знаю почти столько же лет. А она говорит:
— Николай Константинович, не знаю даже, как вас и наказать?!
— За что?
— А что ж вы столько лет не могли сказать мне, что Друнина была вашей женой?
— А почему я всем должен говорить об этом?
— Ну не обязательно всем, но мне-то надо было сказать. Ведь я так люблю ее стихи!.. Она самая любимая моя поэтесса!..
Я знаю множество врачей, актеров, художников, музыкантов, научных работников, которые обожают ее стихи…
На Съезде народных депутатов после объявления перерыва М. С. Горбачев направился к Юле, которая стояла рядом с журналистом Г. Боровиком. Юля мне рассказала:
— Я думала, что он идет к Боровику, и посторонилась. А он подошел ко мне и сказал, что знает и любит мои стихи. Тут же ко мне и все члены Политбюро обратились, конечно, — сказала она не без иронии…
