— Что дальше? — как–то сипло спросил Лапидус.
— Стреляй! — скомандовала Эвелина.
Лапидус выстрелил. Пистолетик бабахнул и довольно громко. Крыса еще раз пискнула и исчезла в глубине чердака.
— Эх ты, мухлик, — сказала Эвелина и добавила: — Отдай обратно!
Лапидус безропотно вернул пистолетик, а потом спросил:
— А кто такой мухлик?
— Это такое ласковое прозвище, — сказала Эвелина, — уменьшительное…. От «мудак».
— Я обиделся! — обиделся Лапидус.
— И еще раз мухлик, если обиделся! — Эвелина рассмеялась и зашагала вглубь чердака, обогнав Лапидуса.
Лапидус шагал за ней, с тоской думая о том, что жизнь все больше и больше становится похожа на кучу дерьма. Еще вчера он совсем не собирался ползать по чердакам, не говоря уже о том, чтобы нырять в канализационные трубы. Или быть обоссанным на пустыре. Он хотел одного: найти работу, и — кажется — он ее нашел. Быть мухликом, как назвала его только что Эвелина. Синяя машина, в ней едет Эвелина, на ней большие темные очки…
— Что? — спросил Манго — Манго. — Понравилась песенка?
— Привязалась, — ответил Лапидус.
— Ты с кем это? — поинтересовалась Эвелина, огибая груду какого–то дурно пахнущего старья.
— Ни с кем, — ответил Лапидус.
Эвелина внезапно остановилась и сказала, не поворачиваясь к Лапидусу: — Все, вот тут и тормознем.
Лапидус огляделся. Они забрели в дальний угол чердака, на полу валялись матрацы, бетонная стена была покрыта надписями.
— Что тут? — спросил Лапидус.
— Бомжы живут, — сказала Эвелина, — и детки–конфетки, которых родители достали…
— А где они сейчас? — поинтересовался Лапидус.
— Разбежались, — устало сказала Эвелина, — как крысы! — И добавила: — Ненавижу этот город!
Лапидус сел на матрац и посмотрел на Эвелину снизу вверх. Ее юбка была в грязи и известке, ноги тоже — в известке и грязи. Пистолетик она засунула за пояс юбки.
— Хороша! — сказал Лапидус.
— Урод! — вдруг выдавила из себя Эвелина, а потом наклонилась и со всей силы ударила Лапидуса по лицу.
Лапидус упал на матрац и почувствовал, что из глаз покатились слезы.
— Ты это чего? — спросил он, сглатывая кровь. — Эвелина рассекла ему губу.
Эвелина примерилась и пнула его ногой в бок.
— Эй, — заверещал Лапидус, катясь по матрацу, — ты это чего?
Эвелина пнула его другой ногой и попала в пах. Лапидус завыл и сжался в комок. — Больно! — сказал он, опять сглатывая слезы.
— Козел! — выкрикнула Эвелина. — Мухлик! — добавила она через секунду. — Мудак!
— Ты это чего! — продолжал вопить Лапидус. — Ты меня сама во все это втянула! Я совсем и не хотел садиться к тебе в машину!
