— А дальше? — спросил Лапидус.
— Откуда я знаю, что будет дальше, — возмутился Манго — Манго, — один Господь это знает, мне–то откуда…
— Ты должен знать, — уверенно сказал Лапидус, — ведь ты еще утром знал, что мы опять встретимся.
— Это не я сказал, — засмеялся в ответ Манго — Манго, подсекая какую–то рыбу.
Лапидус замолчал, пытаясь опять услышать голос, ему хотелось, чтобы голос этот сказал ему, Лапидусу, что–нибудь очень приятное, может быть даже, лестное. Мол, пришло время, сказал бы голос, когда ты, Лапидус, должен сделать выбор. Что такое вся твоя жизнь, как не служение мне? Но есть служение и есть СЛУЖЕНИЕ! Ты один из миллиардов, но я заметил тебя и я хочу тебя приблизить. Ты будешь моим верным слугой, избранным и обласканным. Ты, Лапидус, стоишь на пороге новой жизни, все твое прошлое — всего лишь приближение к ней, час настал, ты слышишь, как приближается твое будущее? Так, скорее всего, сказал бы голос, если бы Лапидус его опять услышал, но услышал он недовольный рык Манго — Манго.
— Уроды, — кричал Манго — Манго, — кретины, идиоты!
— Ты это чего? — громко спросил Лапидус, направляясь к кромке воды.
— Это разве рыба? — так же громко и так же возмущенно спросил в свою очередь у Лапидуса Манго — Манго, показывая ему бьющуюся на песке рыбешку.
— А что это? — поинтересовался Лапидус.
— Сунь ей в рот палец, — продолжал орать Манго — Манго, — тогда узнаешь!
— А зачем это я должен засовывать ей в рот палец? — спросил в свою очередь Лапидус.
— Потому, что это не рыба! — отчетливо выговаривая каждый слог, сказал Манго — Манго. — Это пиранья! Рыба — это окунь, это лещ, минтай, в конце концов. А это — пиранья. То есть, это не рыба, сунь ей в рот палец!
Лапидус подобрал с песка тоненькую веточку и сунул рыбе в рот.
Веточка хрустнула и переломилась.
— А есть их можно? — поинтересовался Лапидус.
— Сам чистить будешь! — сказал Манго — Манго, опять забрасывая удочку в воду.
— У тебя есть часы? — спросил Лапидус.
— Уже без пятнадцати два, — сказал Манго — Манго, — жрать хочется — сил нет!
— Где нож? — спросил Лапидус. — Я буду их чистить!
В этот момент к его ногам шлепнулась еще одна зубастая рыбешка.
— Слава Богу! — сказал Манго — Манго. — Клев пошел!
Лапидус потрошил уже двадцатую пиранью, а Манго — Манго все кидал и кидал их на берег.
— Хватит, — сказал, наконец, Лапидус, — вдруг они несъедобны?
— Это мы несъедобны, — ответил Манго — Манго, — а они — съедобны!
Лапидус задумался, а потом проговорил: — Ты не прав, если бы мы были сейчас в воде, то они бы нас съели, если, конечно, это именно пираньи…
