Лана со всех ног кинулась прочь под зловещий хохот скрипача. Остановилась она только возле дома, прижалась к стене у двери, чтобы перевести дыхание. Откуда-то изнутри донесся странный грохот, как будто что-то тяжелое упало на пол. Девушка дрожащими руками открыла дверь и громко вскрикнула — рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, бездыханным телом лежал ее муж. Лана подбежала к нему и перевернула на спину. По его лбу градом катился пот, губы едва заметно подрагивали, на опущенных веках трепетали ресницы.
На крик сбежались слуги. Быстро взяв себя в руки, Лана велела им отнести мужа в его комнату и послала за лекарем, что жил на соседней улице. После короткого осмотра тот с мрачным видом констатировал:
— Чума.
— Ч-что? — от потрясения начала заикаться Лана.
— Это чума. Глядите, у него появились бубоны вот здесь и здесь, — лекарь указал на темно-фиолетовые нарывы на ногах и возле подмышек больного. — Похоже, в городе начался мор. Это уже шестой больной за сегодня. Вчера было еще с два десятка.
— Но можно ведь что-то сделать?
— Я могу попробовать вскрыть бубоны и прижечь их раскаленной кочергой.
Лана кивнула, с трудом сдерживая слезы отчаяния. Она заставила себя смотреть, как лекарь вырезает гнойный фурункул, как из глубокой раны сочиться мутная кровь и застывает густой массой.
— Смазывайте этим воспаленные места каждые два часа, — лекарь протянул ей бутыль с дурно пахнущей темной жидкостью. — К ночи жар должен спасть, но если начнется кашель, то я не смогу больше ему помочь.
* * *
Прошло несколько дней. Муж Ланы медленно шел на поправку — жар спал, и девушка надеялась, что худшее уже позади. Но все же, как только он пришел в себя, Лана снова почувствовал себя угнетенной и несчастной. Она больше не могла находиться у его постели и использовала любой предлог, чтобы уйти из дома. Девушка, сама этого не осознавая, снова бродила по улицам города, не разбирая дороги, как делала это десять лет назад в тот роковой день.
Во время одной из таких прогулок Лана услышала знакомую мелодию, только исполняла ее не скрипка. Девушка замерла, оглядываясь по сторонам. Она готова была поклясться, что музыка доносилась из лавки часовщика через дорогу. Девушка мгновение помедлила, а затем, собравшись с духом, вошла внутрь.
Полки с потолка до пола занимали разнообразные часы: настенные с кукушкой, напольные с боем, маленькие и большие, из темного и светлого дерева, с резным орнаментом по бокам и с танцующими оловянными фигурками. На прилавке были выставлены искусной работы шкатулки, такие же неповторимые и прекрасные, как окружавшие их часы.
