Обычно я предпочитаю что–нибудь типа базуки, она палит так, что монстры валятся пачками.
Но сейчас ни базуки, ни автомата, ни завалявшейся гранаты, ни пистолета, ни даже ножа.
Охота на Дракулу с голыми руками.
Потолок становится выше, и я вижу впереди свет.
Надо ещё убыстрить шаги, здесь холодно и неуютно.
Наверняка Дракула ждёт меня там, за этими приоткрытыми дверями.
— Входи, — скажет он, — мальчик, давай поговорим!
Хотя чего ему со мной разговаривать?
Он просто сожрёт меня сразу со всеми потрохами, а затем начнёт переваривать.
Мне этого не хочется, и я умеряю прыть.
Кажется, я попал совсем не туда, куда надо.
А папенька с матушкой плещутся в тёплом море и не подозревают, что их сынуля вляпался в очередную историю.
Лучше бы взяли меня с собой, но это явно не входило в их планы.
Им надо побыть вдвоём — так объяснила мне матушка.
Побыть вдвоём и разобраться в своих отношениях.
Этого мне уже никто не объяснял, до этого я допёр сам!
Подхожу к дверному проёму и осторожно в него заглядываю, стараясь не дышать и не моргать.
Я вижу лестницу, которая ведёт куда–то вверх.
Судя по всему, к выходу из этого странного подземелья.
Оттуда пробивается солнечный свет — длинным, узким, ослепительным лучом.
Надо бы повернуть обратно и продолжить поиски Дракулы в лабиринте тесных коридоров, но я чувствую, что так его и не найду.
По крайней мере сегодня, сейчас, в этот самый момент.
Я решаю выбраться наружу и посмотреть, где всё это находится.
А потом уже спуститься в лабиринт наяву.
Запомнить, где вход, выйти из дому, добраться до лабиринта и совершить подвиг.
Я шагаю навстречу солнечному лучу, сзади раздаётся неясный гул.
Сперва отдалённый, затем всё ближе и громче.
Я уже бегу по ступенькам, прыгая с одной на другую, ступеньки высокие, и скакать по ним неудобно, хотя ноги у меня длинные — ещё бы, с таким–то ростом!
Гул мне не нравится, а Симбе не нравится то, что со мною происходит.
— Эй, — опять говорит мне Симба, — ты чего это?
Я не отвечаю, я преодолеваю две последние ступеньки и выскакиваю на свежий воздух.
Гул позади меня становится таким громким, что хочется зажать уши, это уже не гул, а какой–то крик.
Земля начинает дрожать, я отбегаю как можно дальше от бетонированного отверстия входа, оборачиваюсь и смотрю на то место, откуда только что унёс ноги.
И вижу, что места этого больше нет — большой камень срывается откуда–то сверху и аккуратненько закрывает собой вход в подземелье.
А земля продолжает дрожать, более того, я отчетливо слышу в её глубине тоскливый и отчаянный крик.
