Кончилось тем, что маленькая Симба разревелась, отцу пришлось взять её на руки и долго умасливать мороженым и ещё какими–то вкусностями.
Парк этот существует в городе до сих пор, но вот сохранился ли зеркальный коридор?
«Навряд ли!» — подумала Симба и вновь выглянула на улицу.
По направлению к кафе уверенно шагал лысый дядька средних лет, только и он был не очень–то похож на заказчика.
Заказчики не ходят в шортах, даже в жару.
И не носят дурацких разрисованных маек.
Если, конечно, они не собираются оттянуться где–нибудь на пляже в неслужебное время.
Туда они могут надеть что угодно, а придя на пляж — снять свою дурацкую майку и натереться кремом для загара.
Дядька был уже почти у входа в кафе — не просто лысый, но ещё и с коротко стриженной бородой. И в пижонских тёмных очках.
Почти такие же очки были нарисованы на майке, что показалось Симбе полным бредом.
Нет, это не заказчик — заказчик должен носить брюки, это первое.
Второе — он должен быть в рубашке, пускай с коротким рукавом. И желательно — в галстуке. А в руках ему полагается нести барсетку или небольшой портфель. Заказчик — существо солидное, он обязан производить впечатление.
А тут какой–то хмырь.
Плейбой в возрасте.
С волосатыми ногами и не менее волосатыми ручищами.
Он вроде бы собирался заплатить ей вперёд — где, интересно, он таскает деньги? В кармане шортов?
Дядька направился прямо к Симбе и навис над столиком.
— Здравствуйте, — сказал он. И добавил: — Какой замечательный красный цвет!
Симба поняла, что если это заказчик, он ей не нравится.
В какой цвет красить волосы — исключительно её дело.
Она опять брела по зеркальному коридору, а со стен смотрели жуткие рожи.
Ей хотелось заплакать, уткнуться отцу в грудь или просто прижаться к нему, но отца давно не было рядом.
Мир состоял из харь, заказчиков и лысых типов, от которых не приходится ждать ничего хорошего.
Даже когда общаешься с ними по мейлу или по «аське».
— Прошу прощения, — проговорил дядька, бесцеремонно усаживаясь за столик как раз с той стороны, где недавно возникла серебристо–ушастая наглая тварь, — я чуть опоздал…
— Ничего, — сказала Симба, не узнавая собственный голос.
Он стал низким и хриплым, слова будто застревали в гортани.
Она хлебнула колы, и ей, кажется, полегчало.
Дядька пристально смотрел на неё, не снимая очков.
— Ну, — грубо спросила Симба, отчего–то опять озябнув, — что у вас за проблема?
Дядька вдруг захохотал, да так, что из–за стойки вынырнул не обнаруженный Симбой официант.
