Ей часто говорили, что сердца у неё нет.
Однако оно, естественно, существовало и давало о себе знать размеренными, чёткими ударами — пульс у Симбы всегда был ровный.
Симба подошла к компьютеру, монитор оставался чёрным, но там, внутри, что–то было явно не в порядке.
Надо ткнуть в Enter, и монитор оживёт, и Симба узнает, в чём дело.
Сердце стучало ровно, как всегда.
Сердце, которого не было.
Об этом ей постоянно говорили мать и сестра.
Симба начинала плакать и закрывалась в туалете. Или в ванной. Если свободен был туалет — то в нём, а если ванная, то, соответственно, в ней. В туалете она садилась на унитаз, закрывала лицо руками и ревела, пока слёзы не иссякали сами собой. А в ванной включала воду и долго–долго умывалась. Вода мешалась со слезами, слёзы с водой попадали в сток раковины и исчезали внутри таинственных, невидимых труб. Иногда Симба прикидывала, где могут обнаружиться её слёзы, и понимала, что везде, в любой части города, в любой квартире…
Симба склонилась над клавиатурой. Компьютер ворчал, будто просил о помощи. Симба уже собралась ткнуть в Enter, как вдруг в низу живота схватило, она состроила компьютеру гримасу и понеслась в туалет — почти что прыжками.
Когда она вошла обратно в комнату, экран монитора был всё так же чёрен.
И компьютер всё ворчал, будто жалуясь, что его бросили и забыли.
Симба плюхнулась в кресло и подтянула к себе клавиатуру.
Кожа сиденья неприятно прилипла к голой попе, но Симбе совершенно не хотелось одеваться.
Сердце стучало размеренно, надо бы сварить кофе, но пока не до того.
— Ты никого не любишь, — говорила ей мать, — только себя!
— Неправда! — отвечала Симба.
— Нет, правда! — говорила мать.
И Симба опять начинала плакать, хотя всё это было давно. Тогда отец ещё жил с ними. И она жила с отцом. И с матерью. И с сестрой. Но это было давно, и Симба не любила вспоминать об этом.
Сейчас она живёт одна и вполне может позволить себе сидеть голой за компьютером и хищно смотреть на клавиатуру. Как зубной врач присматривается к больному зубу, прежде чем начать лечение. Клавиатура — бормашина. Симба всегда попадала к врачу–мужчине, и ей казалось, что чем ближе он наклоняется к ней, тем непристойнее это выглядит со стороны. Что он её вот–вот или поцелует, или укусит. Вампир. Обыкновенный вампир, даром что клыков не видно.
Компьютер возвысил голос.
Недовольное, страдальческое ворчание.
Или поскуливание.
Похныкивание.
Симба улыбнулась и нажала на Enter.
Экран ожил, на нём появились окна загруженных с вечера программ.
