В машине у Танки тепло и кайфово. На шнурке, подвешенном к зеркальцу заднего видения, болтаются цветные стекляшки, оправленные согласно тибетскому учению в символ мира. Под ногами Тоя, в багажнике и на заднем сидении, где приютилась его жена Лика — огромные каменные «яблоки» с кристаллами кварца.
Перегруженная, запотевшая за ночь машина, трудно петляет по каменистым окрестностям Цфата. Волшебная ночь полнолуния незаметно перетекла в не менее странное утро кануна Песаха, отмеченного тем, что взошедшее над горою Мерон солнце скорее напоминало тусклую луну, а ночная гостья, зависшая над горизонтом, всё еще сияла так, словно бы и впрямь превратилась в солнце.
Мистический туман окутал гору, и только отдельные вспышки кристаллической породы прорывались сквозь дымку, словно редкие всплески сознания.
— Ты посмотри туда! — указывает куда–то в сторону Танка, и ее смех над жадностью, обуявшей друзей, собирающих камни, только раззадоривал Тоя.
— Тормози! — настаивал он, и вываливался из машины, чтобы снова забраться в нее с увесистым куском расколотого «яблока», на срезе которого застывшим взрывом торчат в разные стороны кристаллы кварца.
— Это последний, — обещает Той, но едва в глаза бьет новая вспышка отраженного кристаллами света, он снова просит притормозить, и очередное «яблоко», весом в несколько килограмм, исчезает в ненасытном чреве багажника.
— Зачем тебе столько камней? — спрашивает Танка.
— На память, — говорит он. — Молчаливая память об этой ночи.
— На память и одного довольно.
— Ну да, Таночка, — отзывается Лика, — это ты только говоришь так, а приедем — все камни себе и заберешь. А оставшиеся мы у себя в саду разбросаем.
— Ну, все я, конечно, не заберу, — смеется Танка. А самые лучшие камни, без сомнения, оставлю себе на память. Ночь и впрямь была волшебная!..
Трудно с ней не согласиться. Ночь выдалась странной и удивительной. И даже как–то страшно теперь представить, что такую ночь можно было запросто проспать. А ведь всё складывалось именно так.
…Лика выставила будильник на полночь и улеглась спать, чтобы ночью с Танкой поехать куда–нибудь медитировать. Будильник не сработал, и Лика проснулась сама, когда стрелки часов показывали почти час ночи.
