«…На ваш запрос сообщаем, что ЦКБ ГУ при Министерстве Здравоохранения СССР не имеет возможности для эффективного оказания медицинской помощи Морозовой Полине Олеговне, 1979 года рождения, с диагнозом — монобластный (форма М 5а) лейкоз в фазе обострения (Подтверждение Мурманского Областного Онкологического Центра от 17.11.1985 г.)…
…Дополнительно информируем Вас, что в настоящее время на фармацевтическом предприятии «Polfa» (Польша — Варшава) заканчиваются работы по созданию препарата нового поколения группы кортикостероидов, — Кордекс (Kordex), а так же нескольких видов леофилизатов, для проведения комплексной терапии больных лейкозами, гематосаркомами и поражениями костного мозга на различных стадиях заболеваний. Эффективность указанного препарата подтверждается лабораторными исследованиями в Польской Народной Республике и других странах СЭВ…»
Это был приговор. Анечка растерянно посмотрела в окно, и обреченно опустила голову. Душили слёзы, отчаянье и ужас перед смертельной опасностью разрывали сердце на куски. Последняя надежда на спасение девочки, — рухнула. Вместе с ней, в душе измученной женщины словно что то погасло. Ей казалось, что она и сама умирает. С этой минуты начался обратный отсчёт жизни её Полюшки. Осознание этого, — леденящим холодом сковывало душу, и лишало рассудка…
* * *
… Олег держал в руках письмо из Москвы, и не отрываясь смотрел на лист бумаги. Казалось, что ровные строчки печатного текста расползались черными гусеницами от центра к недосягаемой периферии белого поля. Сегмент пространства был утерян, и взгляд, с трудом концентрируясь, выхватывал из письма лишь отдельные слова …
«…На ваш запрос… ЦКБ ГУ… Не имеет возможности… Морозовой Полине… Дополнительно информируем… «Polfa» (Польша — Варшава)… Подтверждается… Лабораторными исследованиями…
В Польской Народной Республике…».
— Папа, папа! — раздался голос девочки…
Олег вздрогнул, отвёл взгляд, и увидел на стене портрет. Блистательная певица внимательно смотрела на него, и наклонив голову, словно пыталась сказать что то очень важное. Он поднялся, и медленно пошёл на зов дочери. Открыв дверь в детскую, ещё раз оглянулся… В эту секунду Олегу показалось, что Пьеха еле заметно кивнула ему…
Поздним вечером, одинокая вьюга запела свою жуткую ледяную песню, безраздельно хозяйничая на улицах озябшего города. Отблеск фонарей отражался цирконием на заснеженных окнах. Олег положил перед собой лист бумаги, взял ручку, и на мгновение закрыл глаза…
