Но мож[ет] б[ыть] есть еще 3-ий выход. И есть люди, кот[орые] говорят, что он есть и состоит в том, чтобы содействовать просвещению людей, и тогда уничтожит[ся] это неравенство. Но выход этот слишком очевидно лицемерный. Нельзя просвещать население, кот[орое] всякую минуту находится на краю погибели от голода, а главное, неискренность людей, проповедующих этот выход, видна уже п[отому], ч[то] не может челов[ек], стремящийся к установлению равенства хотя бы через науку, поддерживать это неравенство всей своей жизнью. Но есть еще 4-ый выход, тот, чтобы содействовать уничтожению тех причин, к[оторые] производят неравенство, содействовать уничтожению насилия, производящему его. И выход этот не может не придти в голову тем искренним людям, к[оторые] будут пытаться в жизни своей осуществлять свое сознание братства людей.
«Если мы не можем жить здесь, среди этих людей, в деревне, должны будут сказать себе те люди, кот[орых] я представляю себе, если мы поставлены в то ужасное положение, что мы неизбежно должны зачахнуть, завшиветь и умереть медленной смертью, или отказаться от единственной нравственной основы нашей жизни, то это происходит от того, что у одних скопление богатств, у других нищета; неравенство же это происходит от насилия, и потому, так как основа всего это насилие, то надо бороться против него». —Только уничтожение этого насилия и вытекающего из него рабства может сделать возможным такое служение людям, при кот[ором] не б[ыло бы] неизбежности жертвы всей своей жизнью. Но как уничтожить это насилие? Где оно? Оно в солдате, в полицейском, в старосте, в замке, к[оторым] запирают мою дверь. Как же мне бороться с ним? Где, в чем? И вот тут-то есть люди, все живущие насилием, и борящиеся с насилием, и насилием же борящиеся с ним. Но для человека искреннего это невозможно. Насилием бороться с насилием, значит ставить новое насилие на место старого. Помогать просвещению, основанному на насилии, значит делать то же самое. Собрать деньги, приобретенные насилием, и употреблять их на помощь людей, обделенных насилием, значит насилием лечить раны, произведенные насилием. Даже в том случае, кот[орый] я представлял себе: не пустить больного к себе и на свою постель и не дать 3 рубля, п[отому] ч[то] я силою могу удержать их, есть тоже насилие. И потому борьба с насилием не исключает необходимости в нашем обществе человеку, желающему жить по братски, отдать свою жизнь, завшиветь и умереть, но при этом борясь с насилием: борясь проповедью ненасилия, обличением насилия и, главное, примером ненасилия и жертвы.
