— Буэнос диас, сеньора, — поприветствовала ее Лидия, которая не знала английского языка.
— Доброе утро, Лидия. Мне нужен нож, чтобы отремонтировать этот проклятый паровоз, — произнесла Элен на испанском, не пытаясь выдавить из себя даже легкое подобие улыбки. Она была сейчас слишком озабочена, чтобы думать о ком-либо еще, кроме себя.
— Я бы так не беспокоилась об этом, ведь скоро дон Рамон будет дома и сможет все исправить сам. Это ведь мужская работа, — жизнерадостно порекомендовала Лидия.
— Благодарю тебя, Лидия, за полезный совет. Феде, дай мне нож, — раздраженно произнесла Элен. Федерика протянула нож и проводила ее взглядом до двери.
— Ах, это так здорово, что твой папа возвращается домой, — восторженно сказала Лидия, нежно обнимая Федерику. — Я готова поспорить, что ты за ночь не сомкнула глаз.
— Так и было, — ответила та, посматривая на часы. — Скоро он уже будет здесь, — сообщила девочка, и Лидия заметила, что ее маленькие руки задрожали, когда она стала резать масло на куски.
— Будь осторожна, чтобы не порезаться, — сказала она мягко. — Ты ведь не хочешь, чтобы твой папа вернулся к дочери, у которой только семь пальцев. — Она засмеялась, но тут же задохнулась и закашлялась.
Элен, которая обычно была очень искусна в ремонте вещей, окончательно сломала двигатель от паровозика, и Хэл расплакался. Мать взяла его на руки и попыталась успокоить, обещая купить новый, более мощный и красивый. — Все равно этот мотор уже отработал свое. Какой от него толк? И вообще, поезд без него выглядит гораздо лучше, — мягко сказала она и почему-то подумала, что ей вряд ли понравилось бы оказаться вагоном без двигателя.
Она снова закурила. Дверь во двор была открыта, приглашая в гости нежный морской бриз, вкусно пахнущий апельсинами и озоном. Сейчас слишком жарко, чтобы сидеть в доме, им следовало бы отправиться на берег, подумала она, предчувствуя, что привычный уклад жизни уже рушится. Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, она посмотрела на часы. Ее горло конвульсивно сжалось — его самолет должен был уже приземлиться.
Федерика и Лидия летали по кухне, как дуэт пчел по цветочной клумбе. Федерика обожала такую совместную работу и выполняла указания Лидии с величайшим энтузиазмом. Она ощущала себя взрослой, и Лидия обращалась с ней соответствующим образом. Они непринужденно болтали о проблемах Лидии: болях в ее спине, о ее желудочных коликах и о бородавке ее мужа, которая причиняла домочадцам множество неудобств.
