В кухне повисло молчание. Через некоторое время Саша взял Наташу за руку.
– Наверное, с моей стороны будет свинством мешать твоему счастью… ты столько для меня сделала… На ноги поставила, в прямом и переносном смысле… Вот и с газетой, признайся, это ты помогла мне устроиться?
– Пахомов познакомил меня с Михаилом Израилевичем, а он, посмотрев твои статьи, пригласил тебя на работу.
– Ты думаешь?.. Да он же взятки брал, все говорили!
– Ну, может, Боря ему заплатил, сейчас это уже не имеет значения…
– Так ты уйдешь? – спросил Соловьев после небольшой паузы.
– Меня никто не звал, – грустно усмехнулась она. – Я, возможно, перееду к маме, Димка ведь все равно в интернате. Но это будет попозже, не торопи меня.
– Если ты решишь остаться, я буду только рад.
– Но ты ведь не любишь меня? А может, никогда не любил по-настоящему. Сейчас мне кажется, что ты женился, потому что я у тебя была первая. Ведь так?
Саша пожал плечами и в свою очередь спросил:
– А ты, ты любила меня?
– Женщина отдает себя – я не только о сексе, – тому, кто ее любит. И чем сильнее любовь мужчины…
– Наташ, ты нужна мне, как опора, как друг… Мы столько пережили вместе…
– Мы устали. Обрати внимание, как спокойно мы говорим о таких вещах… Мы устали от трудностей и друг от друга, – Наташа вздохнула. – Я пошла спать, и прошу тебя, не тревожь меня расспросами в ближайшие дни, мне предстоит много работы. Так или иначе, все скоро прояснится.
– Ты ждешь, что он позовет? Самой пойти гордость не позволяет?
– Гордость? Может, я бы на коленях к нему поползла, только ему это не нужно. Борис принимает решения сам. Так что мне остается только ждать. Спокойной ночи.
Лежа в постели, Наташа мысленно перебирала то, о чем только что говорила с мужем. Она сама иначе на все посмотрела: на себя, на Борю, на Сашу, который тоже открылся с неожиданной стороны. После болезни от его эгоизма не осталось и следа. Он стал мягче, терпимее и, похоже, искренне желает ей счастья, пусть даже с другим.
А Боря… Все его девки кажутся такой ерундой по сравнению с поддержкой, заботой, которой он окружал ее почти десять лет…
Пахомов позвонил лишь через неделю.
– Ну, как дела, Наташенька? Все сделала, как я велел?
– В общем, да. И что теперь?
– Если деньги в валюте и товарах, лучше просто замереть и ждать.
– То есть сидеть, сложа руки?
– Шейте потихоньку про запас. Можешь продавать, только за наличные. Никакой сдачи на реализацию, и все лишние деньги – в валюту.
– Это у вас, миллионеров, деньги лишние, – пробормотала она.
