— Одевайся, — сказал он. — И побыстрее.
В ванной комнате я обтерлась насухо и оделась в рекордно-короткий срок, и собрала волосы вверху, в свободный пучок. Не безупречно, но сойдёт.
Когда я вернулась в спальню, Коннор стоял у стеклянной стены, пристально вглядываясь в озеро Мичиган за ним. Сегодня вода была черная, словно смерть, небо было тяжелым и серым.
Я подошла к окну, встав рядом с ним, но он не отвел взгляд.
— Наша мать утонула в озере Мичиган, — сказал он тихо.
Его признание полностью застигло меня врасплох, и я сказала не подумав:
— Ох. — Затем. — Мне жаль.
Но Коннор просто покачал головой.
— Она была ужасной женщиной. Соболезнований не надо.
Он повернулся ко мне, его глаза были цвета зеленоватой морской пены в зимнем свете, льющемся через окно. В его облике не было никакой жалости. Вовсе никаких эмоций. И я осознала, это то, каким он был на самом деле. Очаровательный, изысканный, уравновешенный Коннор — это была маска.
Его душило что-то из его прошлого до тех пор, пока он полностью перестал что-либо чувствовать.
Иногда я беспокоилась, что я стану такой же. Может быть уже стала.
— Сколько тебе было лет? — Спросила я.
— Восемнадцать.
— Как давно это было?
Маска снова вернулась на лицо, и он склонил голову в усмешке.
— Если бы я сказал тебе, ты бы узнала сколько мне лет, а если ты узнаешь сколько мне лет, я потеряю часть тайны между нами.
Я покачала головой.
— Не правда. Я обещаю.
— Пошли, — сказал он, снова уходя от ответа. — Моя машина ждет.
* * *
Его машина оказалась черным Порше со стеганым кожаным салоном, который напомнил мне змеиную кожу. Экран на приборной доске засветился в темноте, когда он завел машину. Двигатель не грохотал, он ревел, и когда Коннор нажал на газ, я почувствовала лошадиные силы через моё кресло.
— Куда мы направляемся? — Спросила я, когда он остановился на красный свет.
— У тебя были вопросы о программе, и я сказал тебе подождать до того момента пока ты не будешь готова. Теперь ты готова.
Я наклонила свое тело к нему.
— Мы не могли поговорить там? — Я указала большим пальцем над своим плечом, в том направлении, откуда мы выехали.
Загорелся зеленый свет, и он нажал на газ, переключив несколько передач. Ускорение вжало меня в кресло.
— Есть кое-что, то тебе нужно знать об этом месте, — сказал он, не отрывая своего внимания от дороги.
— Да? Что именно?
— Везде есть глаза и уши.
Улыбка померкла на моем лице.
— Даже в моей комнате?
— Даже в твоей комнате.
— Это омерзительно.
