Хозяин квартиры чуть замешкался, и гостья, предвосхищая вопрос вроде: «Кого бы вы хотели увидеть, сударыня?» — тихо проговорила чуть дрожащим, но достаточно твердым голосом:
— Здравствуйте, Алексей. Вы меня, наверное, не помните. Я — жена Леонида Павловича Раскова. Точнее — вдова. Леню убили…
Нертов только ошарашенно смотрел на женщину, одновременно отступая в сторону и пропуская гостью в квартиру.
* * *
После ухода очередной гостьи, Алексей вернулся на кухню. Он взял стакан, залил его на две трети коньяком, надеясь, что если залпом глотнуть эту жидкость — поможет. Но, едва приподняв емкость с напитком, Нертов резко поставил ее обратно на стол и, резко повернувшись, стал искать глазами телефонную трубку, которая должна была валяться где-то поблизости…
Леонида Павловича, его наставника и старого друга, убили почти перед самой пенсией, в собственной квартире! Убили из-за блокнота, о котором не имел никакого понятия. Зато кое-что об этом предмете знал его бывший стажер.
Ибо блокнот лежал в соседней комнате.
Алексей попытался обдумать сложившуюся ситуацию. Но вместо логической цепочки, которая, казалось, должна была потихоньку сплетаться из полученной информации, в голове все звучали слова вдовы Леонида Павловича: «Убили Леню… Застрелили утром прямо в квартире… Когда приехал наряд, он был в коридоре. Пытался выползти. Умер в “скорой”… Пытали его страшно… В квартире все так и осталось. Всюду битое стекло и половина осколков, я почувствовала, в его крови…».
Усилием воли Нертов все-таки заставил себя сосредоточиться. Ситуация складывалась самая, что ни на есть, отвратительная: очевидно, убийство Палыча было связано с той самой электронной записной книжкой, которая сейчас находилась в доме Алексея. И именно из-за этой книжки, а точнее, из-за находящейся в ней информации, погиб ничего не подозревающий Расков.
Алексей прикрыл глаза и живо вспомнил тот мартовский день, когда они с начальником уголовного розыска поехали брать маньяка. Тогда…
Тогда Алексей очередной раз проклял и час пик, и городские власти, основательно занявшиеся перекапыванием дорог, и водителей-«чайников», то и дело перегораживающих задницами своих машин дорогу впереди нертовской «девятки». Ко всем неприятностям, у автомобиля лопнуло колесо и пришлось возиться с запаской… В результате прошло никак не менее сорока минут с момента, когда Женевьева вышла на связь, а в нужный район, куда ночью долететь можно минут за пятнадцать, все еще было не добраться.
