Рассказы о Чарлзе Дарвине | страница 9
Чарлз взял изогнутую стеклянную трубку и пропустил её через пробку. Насыпал в пробирку свежую порцию красного порошка и вставил в неё пробку с трубкой.
— Налей воды полную пробирку и опрокинь её в эту банку с водой.
Чарлз знает, что вода из пробирки не выльется, потому что снизу на неё давит вода в банке. Свободный конец трубки Эразм осторожно подводит под пробирку с водой, которую держит Чарлз. Начинают нагревать. Снова заблестели капельки.
— А что ещё должно быть? — спрашивает Чарлз.
— Ты же не проверил, хорошо ли собран прибор!
Эразм зажигает спичку и проводит ею в том месте, где трубка выходит из пробки. Пламя усиливается.
— Понимаешь, в чём дело? — спрашивает Эразм. Чарлз кивает головой и в то же время недоуменно смотрит на брата.
— Откуда же он взялся?
— Сообрази, — смеётся тот.
Эразм берёт на палец немного замазки и быстро обмазывает ею место выхода трубки из пробки.
Вода в пробирке булькает, она понемногу выливается в банку. Красного порошка в другой пробирке становится меньше. Серебряные капельки в ней прибавляются.
— Не вынимай пока пробирку из воды, всё испортишь!
Чарлз виновато смотрит на Эразма. А тот осторожно вынимает трубку из пустой теперь, но по-прежнему погружённой в воду пробирки.
— Поднимай, — командует Эразм, — попробуй, что там.
Он зажигает лучинку и, когда она разгорается, быстро тушит и даёт её Чарлзу.
У того по онемевшей руке, которой он держит пробирку, забегали мурашки, но, разумеется, это пустяки. Чарлз суёт в пробирку лучинку, она сразу ярко вспыхивает, горит, потом пламя слабеет и гаснет.
Ну, конечно, он правильно догадался.
— У нас был красный порошок окиси ртути, — говорит Эразм. — А мы его разложили на ртуть и газ кислород, — подхватывает Чарлз.
— Газ, — улыбается Чарлз, — мистер Газ. Пусть там смеются в школе! Но никакие насмешки не помешают мне приходить сюда и помогать тебе в опытах.
Эразм доволен младшим братом: понятливый, только отчего он приносит такие низкие баллы из школы.
Чарлз поправляет фитиль в лампе: пусть в лаборатории будет посветлее. Может быть, эта тень на лице Эразма от слабого света? И Чарлз тщательнее обычного моет посуду, стараясь не встречаться со взглядом брата. Наконец тот принимается за чтение, и Чарлзу становится легче.
Но радости и душевного подъёма, испытанного во время опыта, и следа нет. Мысли вернулись к разговору с отцом. Как он сказал… Разумеется, Чарлз сам во всём виноват, но слова отца хлестнули его, как бичом: «Ты ни о чём не думаешь, кроме охоты, собак и ловли крыс»…