Наконец-то.
Я сделала глубокий вдох и пыталась сосредоточиться на своих словах:
«Я буду занята этим летом, Лаклан. У меня не будет возможности часто видеться с тобой».
— Нет, нет, нет, — произношу я и потираю лицо руками. — Все неправильно. Он узнает, что я лгу.
Дерево громко скрипит, и пару секунд спустя я слышу:
— Ты разговариваешь с кем-то?
Я принимаю сидячее положение и наблюдаю, как Лаклан поднимается в домик на дереве. Мое смущение исчезает и, при виде него, на смену приходит счастье. Он так сильно вырос, что ему приходится пригнуться, чтобы не зацепить ветки, когда он подходит ко мне.
Каждый год я подмечаю что-то в нем. В десять, я думала, что он милый. Писала его имя на страницах. Снова и снова. Иногда наши имена были обведены в сердечки. Иногда было только его имя. В одиннадцать мне хотелось его поцеловать. Не знаю почему. У меня просто возникло желание прижаться своими губами к его голове. В двенадцать были его волосы. Они всегда выглядели неряшливо, и мне хотелось прикоснуться к ним, чтобы узнать, мягкие они или нет. В тринадцать я пыталась запомнить, как он улыбается. И сейчас, в четырнадцать, я замечала все в нем. Плечи. Руки. Кисти.
Все.
Я отбрасываю свои мысли. — Я просто … говорю сама с собой.
— Звучит разумно.
Мои щеки стали краснее свеклы.
— Я уезжаю учиться, а ты сходишь с ума по мне? — дразнит Лаклан.
— Ха, ха.
Он садиться напротив меня и вздыхает. — Не могу поверить, что ты все еще приходишь сюда.
Я похлопываю по деревянным доскам под собой. — Я же говорила, что буду им пользоваться.
— Да. Ты не лгала.
Мы сидели в полной тишине. Он смотрел на небо, а я смотрела на него. Его голова начала поворачиваться, и я отвела взгляд прежде, чем он меня подловил.
— Как провела лето? — спросил он.
Я пожала плечами и напомнила себе, что нужно отвечать небрежно. — Хорошо.
— Болталась с Ланой?
— Да.
— Я когда-нибудь с ней встречусь?
— Конечно, — я прислоняюсь к перилам, устраиваясь поудобней. — Сразу же, как только ей хватит храбрости прийти сюда со мной.
— И это будет? — его вопрос повис в воздухе.
— Никогда, — отвечаю прямо.
— Это ее пугает?
— Это ее пугает, — подтвердила я.
— Ты рассказывала какие-то ужасные глупости обо мне? — спросил Лаклан, дразня.
— Только худшее, — отвечаю я, не пропуская удар. — Я рассказала ей обо всех тех разах, когда я приходила сюда увидеться с тобой, а тебя здесь не было.
Я больше не могла сдерживать горечь.
Лаклан удивленно посмотрел на меня. Я тоже была потрясена собственной вспышкой.
