К сожалению, мы не имели возможности долго наблюдать за этим явлением, называемым смерчем, так как он довольно быстро отошел к берегу, на восток, а наше внимание привлек другой феномен. Неожиданно корабль попал в такую сильную качку, что нам с трудом удавалось стоять на ногах. Мы оказались в зоне так называемого мертвого моря, с короткими и весьма высокими волнами. Очевидно, это были последствия прошедшего здесь недавно смерча. Капитан, прекрасно знавший особенности строения своего судна и понимавший, какую опасность для него представляют такие волны, тем не менее продолжал идти прямо через них, надеясь вскоре выйти в более спокойные воды. Мое внимание привлекла серия глухих ударов, каждый из которых сопровождался сотрясением всего парохода. В мозгу вспыхнула мысль: «Причиной ударов могут быть сорвавшиеся с осей и катающиеся по трюму барабаны, которые теперь своей неимоверной тяжестью могут разбить корпус судна». Я тут же бросился в каюту, где искал спасения от приступа морской болезни мой брат Вильгельм. Он лучше всех знал строение своих барабанов и принципы их крепления, и только он мог спасти нас в эту трудную минуту. Брат был смертельно бледен, но спокоен и на ногах держался довольно уверенно. Он сразу понял серьезность нависшей над нами угрозы, и этого оказалось достаточно, чтобы от морской болезни не осталось и следа. В трюме он сразу увидел, что качка расшатала верхнюю часть оси барабана, а специальные блоки из твердых древесных пород, которые должны были ограничивать продольное движение барабана по оси, просто отсутствовали. Французские корабельные плотники сперва не могли понять, чего мы от них требуем и зачем эти блоки вообще нужны. Только после того, как удары усилились и брат закричал, что, если они все мигом не исправят, мы обязательно погибнем, – только после этого плотники наконец зашевелились, быстро принесли откуда-то недостающие блоки и начали их устанавливать. В процессе разбирательства оказалось, что они при монтаже устройства, столкнувшись с незнакомой породой дерева, посчитали его тут абсолютно лишним и решили просто не ставить.
Однако сильная качка мешала работам, установить блоки именно так, как это требовалось по конструкции, теперь было сложно. Тем временем сила ударов выросла настолько, что опасность того, что они могут разбить судно, стала очевидной для всех. Тогда брат через открытый люк даже не крикнул, а именно проорал: «Качка слишком велика, разворачивайте против ветра!» Капитан тут же дал необходимые распоряжения, и корабль встал по направлению к волнам. Через пару минут после этого я с ужасом обнаружил, что нос судна почти погрузился под воду и набегающие волны спокойно заливают всю переднюю палубу. Причина этого явления дошла до меня сразу. Судно разворачивалось против ветра слишком быстро и не сбавляя скорости, поэтому, когда крупная волна обрушилась на переднюю часть, нос погрузился в воду и теперь закапывался вглубь уже по инерции, не имея вследствие высокой скорости возможности всплыть. В этот критический момент я, сам того не осознавая, взял на себя управление судном и крикнул в машинное отделение «Стоп!», как это делал капитан. К счастью, механики моментально исполнили мою команду. Но массивное судно тормозило довольно медленно. Мы стояли на высоко задранной корме и наблюдали, как носовая палуба все глубже зарывается в море. Вода все ближе подходила к нам. Наконец она дошла до открытого люка в задней части палубы и, образовав настоящий водоворот, хлынула в чрево судна. Казалось, что конец наш если и не наступил уже, то вот-вот наступит. Но тут водоворот ослаб, затем вообще прекратился, вода начала отступать, и после нескольких томительных минут нос наконец вынырнул из воды. Почти одновременно с этим прекратились и глухие удары в трюме, и мы облегченно вздохнули.
