Но сами северные племена по-другому относились к проектам короля Шломо. Прежде всего это относилось к родному племени Яровама – к Эфраиму, самому многочисленному, честолюбивому и беспокойному. В лагере строителей из Эфраима шёл непрерывный бродильный процесс, назревал бунт.
– Почему мы должны отстраивать Офел и дворец короля, а своё племя, Иуду, он от повинности освободил? – уже не таясь, кричали эфраимцы.– Что нам этот Иерусалим! Северные храмы, Бет-Эль, Шило, Дан уже двести лет служат иврим, не то, что этот ивусейский город!
И когда прошёл слух, будто король Шломо сам прибудет под стены Иерусалима, чтобы посмотреть, как отстраивается столица, агитаторы из Эфраима подговорили и племя Менаше не выходить на "иудейские работы", пока король Шломо не уравняет в правах все племена.
Руководители стройки испугались угрозы эфраимцев побить камнями всякого, кто попытается пройти в лагерь "Дети Иосифа". Начальство пребывало в растерянности, а вскоре там должен был появиться король Шломо.
Яровам бен-Нават, о котором было сказано, что стихия строительства захватила его, устал ждать в бездействии. Он обратился к своему племени и неожиданно для всех не только не был побит камнями, но убедил скандалистов и ворчунов вернуться к работе.
Король Шломо остался доволен увиденным. Услышав о смелом поступке Яровама, он назначил молодого строителя главным над лагерем "Дети Иосифа". Это была немалая должность, Яровам бен-Нават теперь командовал множеством людей из разных районов Эрец-Исраэль. И он научился говорить с людьми, вызывать у них доверие, стал известен, особенно среди земляков.
Яровам был человек мужественный. Шломо, заметив, что этот молодой человек умеет делать дело, назначил его над всеми рабочими из дома Иосифа.
Так народилась звезда храброго и образованного иври незнатного рода. Но звезде этой не было суждено непрерывное восхождение.
Однажды, после окончания дневных работ Яровам бен-Нават вышел за городские стены и оказался в ячменном поле. Начинался месяц Нисан[1]– Яровам догадался об этом по тому, что поле за ночь сделалось из жёлтого ярко-красным от великого множества лепестков дикого мака, называемого местными жителями "шаронской розой". Был "год шмиты", когда иврим не трогают урожая, предоставляя его беднякам, птицам, и диким животным. Ячмень, простоявший ещё с осени, высох и не двигался под прохладным ветром из кидронской долины. От тишины и алого покрова земли пришли к Яроваму волнение и ожидание: что-то должно произойти! Он остановился и замер. И тут же увидел, что от Шилоаха поднимается ему навстречу сам пророк Ахия.
