– Подними и брось его на поле Навота-изреэлянина!
Увидев это, Ахазия, король Иудеи, понёсся по дороге на Бет-Аган. И погнались за ним, а Еху приказал:
– И этого бейте в колеснице его!
И ранили Ахазию при подъеме в Гур, что при Ивлеаме. И добрался он до Мегидо и там умер. И отвезли его слуги его в Иерусалим, и похоронили в гробнице с отцами его в городе Давида.
Эту расправу видела из окна королевской усадьбы Изевель. Возможно, она попыталась послать на помощь сыну охрану или верных придворных. Но израильский двор уже сковал страх перед приближающимся отрядом путчистов.
И тогда королева Изевель в последний раз наряжается и причёсывается, готовясь с достоинством встретить смерть.
– Привет тебе, предатель! - выкрикивает она подъехавшему под окна всаднику Еху.
В новелле о двух древнееврейских королевах я рассказал о расправе путчистов над Изевель. Наутро после победного пира в королевской усадьбе плебейский страх вдруг отрезвил Еху. Он велит похоронить Изевель с королевскими почестями.
Но хоронить было нечего. Мы уже вспоминали, что годы жизни Изевель в Израиле совпали с тяжёлой засухой. Если от голода дичали люди, то что уж говорить о бродячих собаках! Той же ночью псы-людоеды сожрали труп королевы, раздавленный колесницами путчистов.
И вот Еху сидит в селении Изреэль и думает, что делать дальше. Надо идти на столицу, Шомрон, да страшно.
Путчисты готовы вступить в переговоры с наследниками израильского трона и столичными придворными.
<...> У Ахава было семьдесят сыновей в Шомроне.
И написал Еху письма, и послал в Шомрон к властителям Израиля, старейшинам и воспитателям сыновей Ахава, где сказано было: "А теперь, когда придёт к вам это письмо,– а при вас сыновья господина вашего, у вас же и колесницы, и кони, и укреплённые города, и оружие,– то выберите лучшего и достойнейшего из сыновей господина вашего и посадите на престол отца его, и воюйте за дом господина своего".
Так ещё неуверенный в своей победе путчист предлагал людям, за которыми стоит законное наследие власти, а также большая военная сила, назначить нового короля, с которым он, Еху, готов вести переговоры.
Как же повели себя "столпы" израильского общества?
Они перепугались и сказали: "Вон, два короля не устояли перед ним. Где уж нам устоять!"
И ведавший дворцом, и глава города, и старейшины, и воспитатели принцев послали сказать Еху: "Мы – рабы твои, и что скажешь нам – то и сделаем. Мы никого не поставим королём. Что угодно тебе, то и делай".
