— Нам попался бездарный человек! — продолжала Амелия. — Он не может приготовить ничего особенного, кроме этих своих жареных мерланов и профитролей[3] в шоколаде!
Пьер развел руками. На руке у него висел кусок скатерти из гофрированной бумаги, на которой повар нацарапал предполагаемое меню на следующий день.
— Ты не согласен со мной? — спросила Амелия.
— Согласен, — ответил он. — Но не можем же мы уволить его в разгар сезона. Где же найдешь ему замену?
— А если написать повару, который работал у нас в прошлом году? — предложила Амелия.
— Он наверняка сейчас занят. Да и он, впрочем, был не лучше.
— По крайней мере, он не пил. Когда же этот выпьет, я начинаю его бояться. А уж когда примется точить свои ножи и так выразительно на тебя смотрит…
— Может, он исправится после нагоняя, который я ему дал сегодня утром?
— Будем надеяться, — вздохнула Амелия.
Вдруг, словно вспомнив о присутствии дочери, она оглядела ее с ног до головы, увидела лыжный костюм, платок, варежки и лыжные ботинки и спросила:
— Куда это ты собралась?
— На Рошебрюн, — ответила Элизабет.
— В такой туман? — сказал Пьер. — В пяти шагах ничего не видно!
— Для катания с гор он не мешает, папа. И потом, мне это даже интересно! К сожалению, нам сегодня не повезло. Мы же все организовали с Греви и сестрами Легран, чтобы вместе пойти на гору Арбуа. И, как назло, погода испортилась.
— Пойдете в другой раз, — сказала Амелия. — С кем ты идешь на Рошебрюн?
— С сестрами Легран. Я жду их. Они еще не готовы.
Лицо Амелии расслабилось. Она была довольна, что ее дочь в дружеских отношениях с такими воспитанными девушками, как сестры Легран.
— А Греви? — спросила она.
— Мадам Греви, наверное, еще в постели, как и ты, — ответила Элизабет. — А вот господин Греви и Жак даром времени не теряют: они уже катаются! Ты знаешь, мама, Сесиль и Глория очень милые. Мне бы очень хотелось сделать один-два спуска вместе с ними. Но если я тебе нужна, то я скажу им, чтобы они шли без меня.
— Нет-нет, — возразила Амелия. — Я очень довольна тем, что ты уделяешь внимание этим девушкам.
В дверь постучала Леонтина и сообщила, что сестры Легран ждут Элизабет в холле. Элизабет побежала к ним, и все трое пошли за лыжами в темный чулан, где Антуан хранил спортивный инвентарь клиентов. Склонившись над верстаком, портье растапливал лыжную мазь, резкий запах которой распространялся в воздухе. Вдоль стен стояли пары лыж разной высоты.
— Для вас все готово, девушки, — сказал он. — Я натер лыжи лишь слегка.
