— Но Жак — мальчик из хорошей семьи. А что касается этого Максима Пуату, то я даже не знаю откуда он. А его манеры просто раздражают меня. Отныне изволь избегать подобных прогулок вдвоем с первым попавшимся. В конце концов, ты можешь кататься одна или с группой. Это и приличнее и веселее.
— Хорошо, мама! — послушно ответила Элизабет и вяло опустила руки. Ее мать действительно была очень старомодна и консервативна. Она никак не хотела понять, что отношения между мальчиками и девочками стали уже не такими, как во времена ее юности. Разве веселая жизнь в Межеве не должна была бы излечить ее от устаревших взглядов?
Под взглядом дочери, молча осуждавшей ее, Амелия слегка приосанилась и сказала:
— Теперь иди и приведи себя в порядок. У тебя встрепанный вид, как у дикарки.
Элизабет побежала по лестнице, стуча своими лыжными ботинками. Фрикетта кинулась за ней.
— Не топай, Элизабет! — крикнула ей вдогонку Амелия.
Девушка продолжила свое восхождение на цыпочках. На третьем этаже она толкнула дверь с номером двадцать три. В прошлом году ей пришлось снова сменить комнату, из-за наплыва клиентов. Несколько раз, чтобы не отказывать клиентам, родители велели ей спать в их комнате на раскладушке. Но с начала этого сезона у нее наконец-то был свой собственный особняк, как говорила Амелия. Всякий раз, когда она входила туда, ей становилось легче на сердце оттого, что она чувствовала себя независимой. Все в этой комнате в виде мансарды было выбрано и расставлено ею самой: диван-кровать, кретоновые занавески, ночник в виде подсвечника, этажерка с книгами, секретер, в котором хранились письма и фотографии. Напротив окна росла старая пихта, вершина которой слегка была наклонена в сторону, словно ей хотелось получше разглядеть, что происходит в комнате Элизабет.
Раздевшись до пояса, девушка сполоснулась над умывальником. Теплая вода тихо струилась по лицу, грудям. Элизабет ласкала их твердые округлости массажной перчаткой, и розовые соски резко напряглись. У нее была плотная гладкая матовая кожа. На левом плече родинка. Повернув голову, она могла достать до нее губами. Сполоснувшись, Элизабет слегка взбила свои короткие шелковистые каштановые волосы. Она решила, что выглядит симпатичней, если волосы ее будто взлохмачены ветром.
Никакой пудры! Легкий загар равномерно покрывал ее лицо. Чуть-чуть кармина, чтобы подчеркнуть контуры губ. Сидя на своей подушечке, Фрикетта с обожанием смотрела на свою хозяйку. Элизабет схватила ее, крепко поцеловала за ушами и подумала в этот момент о приглашении, которое ей сделал Максим Пуату. Правильно ли она поступила, отказавшись? «Мовэ-Па» притягивал ее как магнит. Там был отличный оркестр, полно молодежи, прекрасная раскованная атмосфера. Она так любила танцевать, что, кажется, проводила бы все вечера в этом заведении. Но какой же предлог она могла бы придумать для своих родителей, чтобы оправдать свой уход из гостиницы? В конце концов, Максим Пуату не так уж ей нравился, чтобы из-за него выслушивать дополнительный выговор.
