— Вернемся в гостиницу, — ответила Элизабет.
— Вы не хотели бы пойти со мной выпить чаю в «Мовэ-Па»? Потанцевали бы…
Это предложение позабавило Элизабет, и она сдержанно улыбнулась:
— Хотела бы, но, к сожалению, это невозможно. Меня ждут родители. Я и так возвращаюсь слишком поздно.
— Тогда, может быть, в другой раз?
— Может быть.
Они спустились к гостинице на лыжах. Перед дверью Элизабет расстегнула крепления, похлопала лыжами, чтобы стряхнуть с них снег и приставила их к стене. В это время Максим Пуату, которому хотелось поскорее переодеться, катил к пристройке, находящейся пятьюдесятью метрами ниже, по дороге на Глез.
Войдя в холл, Элизабет ощутила тепло дома, в котором живут домоседы. Запах поджаренного хлеба приятно щекотал ей ноздри. Фрикетта бросилась ей навстречу, виляя хвостиком. Несколько клиентов, сидевших за круглым столом, пили чай с тостами. Семья Греви была там в полном составе.
— А вот и наша маленькая чемпионка! — воскликнула мадам Греви. — Вы довольны тем, как провели вторую половину дня?
— Очень! Снег был отличный! — ответила Элизабет. — А у вас, мадам, все хорошо?
— Она отважно прошла всю трассу! — удовлетворенно ответил господин Греви, и в его глазах засветилась гордость за свою супругу.
— Не считая одного большого склона за лесом, где мне пришлось проехать десять метров прямо на попе! — смеясь сказала мадам Греви.
— Ну это еще ничего! — сказала Элизабет.
Она чувствовала себя стесненно. Жак смотрел на нее с упреком. Ей вдруг показалось, что он похож на барана. Внезапно он нахмурил брови и опустил глаза. Неужели в его чашку сейчас закапают слезы?
— Я немного приведу себя в порядок и вернусь, — сказала Элизабет небрежным тоном.
Она направилась к лестнице, но мать, выходившая из буфетной, остановила ее на ходу:
— И ты только сейчас возвращаешься?
— Ну да, мама, — ответила Элизабет.
— Откуда?
— С Рошебрюн.
— Но Греви вернулись уже час назад!
— Мне захотелось спуститься еще раз.
— Одной!
— Нет.
— С кем же?
— С мсье Максимом Пуату.
— Мсье Максим Пуату?! — воскликнула Амелия. — Прими мои поздравления. На кого же ты была похожа, катаясь с молодым человеком, с которым ты едва знакома?
— О, мама! Это клиент гостиницы!
— Студент! — с негодованием произнесла Амелия, едва сдерживаясь от более резких замечаний.
Они были одни в коридоре, однако слуги могли услышать их.
— Ну, положим, студент. И что из этого?
— Я-то знаю, что говорю, — сказала Амелия.
— Если ты знаешь, что говоришь, то Жак ведь тоже студент!
