— Алло, Тилли, — обратился я к ней.
— Доброе утро, мистер Пулэм. Сегодня очень хорошее утро… вернее, день.
— Верно, верно, уже день.
— Насколько я понимаю, вы с миссис Пулэм провели конец недели в Коэссете, — продолжала Тилли.
— Откуда вы знаете? — удивился я.
— Прочла в газете. Я всегда слежу, что пишут в газетах о тех, кто работает в нашем здании. Своего рода игра.
Стейт-стрит встретила меня солнечным теплом и шумом оживленного уличного движения. Я всегда помнил эту улицу под ее старым названием — Вашингтон-стрит, хотя в те времена машин на ней было гораздо меньше. Взад и вперед сновали мальчишки-газетчики, выкрикивая заголовки телеграфных сообщений о Чехословакии, по тротуарам медленно, как всегда, когда я куда-нибудь торопился, текли толпы пешеходов. Около городского парка какая-то старуха с бумажным кульком в руках кормила хлебными крошками голубей, а у входа в подземку стояло несколько моряков. Насколько я помню, здесь всегда стояли люди, наблюдая за тем, как кто-нибудь кормит голубей.
Я не состоял членом «Даунтаун клаб», но швейцар, видимо, был предупрежден о моем приходе.
— Мистер Браун с компанией ожидают вас в комнате для членов клуба, — сказал он.
Меня несколько удивили его слова, потому что, если я правильно понял Боджо, мы должны были завтракать вдвоем. Я миновал табачный киоск и бильярдную, отремонтированную заново после отмены сухого закона, и в дальнем конце комнаты, отведенной для членов клуба, увидел за столом Боджо в обществе четырех человек. Сначала я подумал, что он встретился с ними случайно, но затем узнал знакомые лица. Все четверо учились в Гарвардском университете и принадлежали к нашему выпуску, но были не из тех, кого Боджо Браун мог бы без особого повода пригласить позавтракать с ним. Это были Кэртис Коул, работавший в адвокатской фирме своего отца на Стейт-стрит, Боб Ридж, продававший полисы на страхование жизни, Крис Иванс — сотрудник газеты «Бостон глоуб», как я слышал, и Чарли Робертс, имевший какое-то отношение к глазной и ушной больнице. Боджо сразу увидел меня и встал.
— А! Гарри! — сказал он. — Рад видеть тебя.
— И я рад видеть тебя, Боджо, — ответил я.
— Ты знаком с этими молодцами, не так ли?
— Еще бы. Давным-давно.
— Почти четверть века, черт возьми! — воскликнул Боджо.
— Это как же? — не понял я, но Боджо засмеялся и сказал:
— Нет, вы только послушайте! Ребята, вы слышали? Гарри не знает, что произойдет в июне будущего года!
Остальные тоже начали смеяться.
