— Заткнись! — сказал я.
Битси «заткнулся» и поплелся в столовую, а я пошел наверх.
Кэй сидела в углу гостиной около своего письменного столика и разговаривала по телефону.
— Гарри, — обратилась она ко мне, — тебе надо поторапливаться, понимаешь? Поторапливаться! Ты страшно запоздал.
— У нас еще вполне достаточно времени, если только из прачечной доставили мои сорочки.
— Элин искала твои запонки, но не могла найти.
— А разве их нет в маленькой круглой коробочке на шифоньерке? Не в квадратной, а в круглой.
— Нет… Алло, это ты, Грэйси? Дорогая, я сожалею, что мне пришлось умчаться так рано. Как прошло?
— Кэй, — сказал я, — если эта девица снова отправила мои сорочки в прачечную вместе с запонками…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что она опять подавала бутерброды из сухого печенья с рыбой?
— Кэй, — снова сказал я, — отправила она мои запонки в прачечную или не отправила?
— Да замолчи же ты! — прошипела Кэй. — Это я с Гарри, Грэйси. Обычная история с запонками… Ну, если она так умна, то почему же, по-твоему, она вечно молчит? Только ходит да звенит своими индейскими побрякушками. И старается передвигаться бесшумно, потому что во всем подражает индейцам.
— Кэй, — опять подал я голос, — может, ты поговоришь с Грэйси как-нибудь в другой раз?
— Да замолчишь ли ты наконец, Гарри? — воскликнула Кэй. — Если она снова съездит туда в будущем году, то уж наверняка кончит тем, что усядется где-нибудь в уголке и будет колотить в барабан, — и Кэй захихикала.
Я сел, закурил сигарету и посмотрел на картину Иннеса[5], повешенную над камином, затем на изгрызенный Битси угол ковра и на груду книг, брошенных на стол у окна. С нашей гостиной вечно творилось что-то неладное. Стульев и кушеток было много, а расставить их как нужно мы не умели, так что в одном месте могло сидеть сразу не более трех человек. Сейчас комната имела какой-то запущенный, унылый вид, словно чувствовала, что мы уходим в гости.
— Да что ты! — продолжала Кэй свой телефонный разговор. — Я никогда ничего подобного не говорила! Да и не могла сказать, потому что ничего о них не знаю.
— Кэй, может, ты перестанешь болтать? — заметил я.
— Замолчи, Гарри!.. Но у них буквально нет ни цента, и все дети учатся только на стипендии.
Я встал, подошел к библиотеке и открыл дверь; за моей спиной все еще слышался голос Кэй. Глэдис и Гертруда слушали в библиотеке радио.
«А теперь не забудьте, — говорил диктор, — что вы тоже можете вступить в магический кружок и вместе с другими мальчиками и девочками посидеть на мантии великого вождя Буффало. В волшебном кружке вы можете узнать магический знак и пароль. Куда еще отправит Буффало Билли и Лиззи? Сейчас мы покидаем их заблудившимися в джунглях Южной Америки. Но вы спросите: как же приобрести кольцо с камешком, похожим на глаз змеи, такое же кольцо, какое великий вождь Буффало только что подарил Лиззи? Очень просто! Оно может оказаться у вас быстрее, чем вы скажете „Джек Робинсон“. Ступайте сейчас же к мамочке и поговорите с ней. Попросите ее завтра, когда она пойдет в бакалейную лавку, купить вам коробку „Таффи“. Я произнесу это слово по буквам, запишите его, чтобы не забыть. Ребята, вы взяли карандаш и бумагу? Записывайте: „Т-а-ф-ф-и“… „Т-а-ф-ф-и“»…
