На пятый день новой деятельности в фирму заявился в моднющем прикиде, с дорогущим ноутбуком, двумя мобильниками адвокат дирижера оперного театра. Оказалось, что название фирмы совпадает до просвета в букве «а» и «о» с фамилией знаменитого на весь крещеный мир музыканта. Сатисфакция выстроилась в десятизначную цифру.
На примирительном совещании у судьи сошлись на трех минимальных окладах и письменном обязательстве не использовать в логотипе фирмы дирижерскую символику и знаменитый профиль музыканта. Отделались легким испугом длиною в ту самую цифру иска.
— Трудно быть, наверно, дирижером, — говорил М., маша перед объевшейся Триколор специальной палочкой с кисточкой на конце.
Так как Ж. был самым рохлей из всей троицы, а значит, и самым мечтательным, он спросил, будто его посетило какое–то наитие:
— Мужики, прикиньте, а как вот, по–вашему, сглазить нас никто не мог? Порчу подпустить или еще там какую лажу?
Эта загадка прозвучала как гром среди ясного неба. Стали рядить, у кого в конторе дурной глаз. У Зои вообще одни очки, у баб–звонилок — не считается, а вот Ноги на дурноглазие вполне тянет. Как она после Антальи зыркать–то стала, мимо не протиснуться спокойно. Потом вспомнили, что Ноги у какой–то модной бабки венец безбрачия то ли лечила, то ли как–то его с себя стягивала. Но так до конца и не стянула.
Вызвали Ноги из отпуска для беседы в кабинет. Так, мол, и так — сглазила ты, коза лупоглазая, процветание фирмы, убытка мы понесли на столько–то, как будешь возмещать? Продавай–ка свою двухкомнатную распашонку в корабле и деньги на бочку, иначе сама понимаешь, что с твоими дурацкими зыркалами может быть при нашей–то демократии. Поорали они, погалдели, но вообще–то мужики незлые, особенно Ж. и К., добряки по жизни, всё на пар исходят. А Ноги тоже девушка не робкого десятка:
— Если б я с вас за каждый трах по средней таксе брала, то имела бы не распашонку в вашем сраном корабле, а трехкомнатную с лоджией в кирпичном у метро! И вообще вы бы лучше, остолопы, карму свою проверили. Может, она у вас рваная какая сто раз и из–за этого вся ваша ерунда!
Слова ее попали на подготовленную и богато унавоженную почву. Ноги сама ушла по нормальному переводу в другую активную контору, все по–человечьи — все–таки даже отходную сделали и выходное наскребли какое–никакое, ведь были друзьями и даже, видит бог, неплохими.
И правда, как она со своей трудовой отвалила, Триколор сразу и понесла, и стала круглеть на глазах, и с важным видом сидеть на столе с факсами и телефонами у М.
