Итак, М. стал тяготеть к легализации удалого русского бизнеса — абсолютно криминального и сурового.
— Спирт — это как река, а что плывет по реке? — вопрошал М., чеша кошке подбородок. — Мусор, щепки, кошки дохлые. Кс–кс, Триколор, ждать прибавления? — И он улыбался своей самой главной мистической крыше. Он чуть трогал ее вибриссы, как Орфей струны. — Ты не поверишь, как Триколора подобрал, то в месяц меньше ста тысяч баксов в сейфе не лежало. Думал, что это кот, оказалась — кошка.
Триколор от своей транссексуальной клички не страдала. Половая идентификация у кошачьих решена раз и навсегда. В конторе фирмы она тоже была решена однозначно. Мужики — е…ри (самцы), бабы — дрючки (сучки). Внешне все прилично, культурно, кафедра политэкономии первой стадии капитализма, но на деле…
Спирт лился рекой, совесть иногда болела, крыша преображалась в нормальную охранную контору «Русская совесть», эмблема — православный крест и короткий кривой кинжал на фоне березового ствола. То есть жизнь шла своим чередом.
Кроме спиртовой темы было еще подсолнечное горькое масло и сигареты без фильтра, самые простые и доступные как плохим школьникам, так и искушенным жизнью пенсионерам.
Я протолокся в конторе время, равное четырем пометам Триколора, и все закономерности уяснил и усвоил. Они тоже функционировали, как организм кошары. Мне даже казалось, что М. ее и оплодотворял и дико печалился, когда приказывал Ногам убрать с глаз долой приплод.
Помимо М., собственниками прибыльного дела были еще двое, как ни смешно, но фамилии они носили литературные — Жилин и Костылин, правда, смутно догадывались о своем литературном происхождении, но обитали они в бизнесе — точно как в романтической яме. Всё глядели в небеса, затевали какие–то несусветности, которые скорых денег не приносили. То отделение по оценке поврежденных иномарок, то точку по установке противоугонной сигнализации на первом этаже жилого дома неподалеку.
Всей технологической машинерией заправлял Коляныч — девоподобный технический гений с тонким бабьим голосом. Говорил он только матом. Но сигнализация была так хороша, что отбоя в клиентах, даже иногородних, не было. Пока не взвыли жильцы дома от этого ристалища воя, писка и уханья, переходящего в полет валькирий. Потом Коляныча сманили, и тема сама собою иссякла.
День начинался с того, что акционеры — М., Ж. и К. — запирались в главном кабинете и в огромном гроссбухе вычеркивали цифры и вписывали детским почерком другие. М. выразительно и как–то протяжно смотрел на мечтателей Ж. и К. Что с них было серьезного взять? Время вообще мало подходило для мечтаний. Появились новые законы, связанные с бухучетом и вообще всякой отчетностью.
