Мамы все нет. Я хожу по комнате, смотрю в окно, потом забираюсь в постель и принимаюсь глядеть в потолок. Расскажу-ка я себе сказку… Только не такую, как у Прасковьи Федоровны, а другую. Не в тридесятом царстве, а здесь, в Москве, под землей, в метро — ну, не прямо в метро, а рядом. Под землей много места. И там есть дворец… Я знаю, я видела дверцу в тоннеле. Во дворце много-много красивых комнат… И всяких коридоров, лестниц… Там живет одна девочка со своим отцом. Это я буду эта девочка. У нас всего много!.. В одной комнате у нас есть семечки — целая гора семечек — до самого потолка… Только мой отец знает, где вход во дворец и где выход. Но мы никогда не выходим. Зачем нам выходить? Мы живем себе и никуда не выходим…
Я не успеваю придумать всего до конца, слова начинают путаться, я задремываю и вижу во сне какие-то переходы и лестницы.
Сквозь сон я слышу, как приходит мама. Она включает свет, ходит по комнате, двигает табуретку.
— Что это?.. — говорит она испуганным голосом. — Неужели добралась?.. Но как? Каким образом?..
Я открываю глаза и вижу, что мама стоит на табуретке перед шкафом. В руках у нее беленькая чашка. Я тотчас зажмуриваюсь.
— Ведь нарочно же поставила на самую верхнюю полку! Нет, это невыносимо!.. — Она слазит с табуретки, опускает чашку на стол. — Не знаешь, что делать, куда прятать… В сундук, что ли, запирать? Сожрала! Нет, вы подумайте — добралась и сожрала! Мне эту глюкозу дали вместо лекарства — для поддержания сердечной мышцы. Обокрасть тяжело больного человека!.. — Она садится на табуретку и замирает.
Я боюсь шевельнуться.
— Куда деваться, как уберечься? Ничего не помогает — как ни бьешь, как ни ругаешь, все равно доберется и схватит! Ну что прикажете делать?!
Мне становится жалко ее. Если бы я знала, что это вместо лекарства, я бы не стала есть ее глюкозу. Почему она не сказала, что это вместо лекарства?..
Папа прислал нам посылку — большую и толстую. Много всяких вещей для мамы и для меня — желтое платье и серую кофточку.
— Ну, кофта — это, допустим, куда ни шло… — говорит мама. — Но такое светлое платье? Оно же через два дня будет черное… Придется перекрасить. Интересно, что это за материя? — Она мнет платье в руках, подносит к свету. — Как будто бы хлопок…
Кроме всех остальных вещей в посылке лежит брошка с зелеными камушками. Камушки очень красиво сверкают — если поворачивать брошку из стороны в сторону.
— Опять схватила? — говорит мама. — Это что — твое? Ты кого-нибудь спросила? Тебе кто-нибудь позволил? Ну, погоди — я тебя отучу хватать вещи без разрешения! — Она бросает платье на стол и вытаскивает из шкафа ремень.
