— Что ты сидишь! — шепчет Инна. — Пиши!
Я спохватываюсь, вытаскиваю учебник и тетрадку, но никак не могу найти ручку. Все девочки пишут, а я все роюсь и роюсь в портфеле.
— В чем дело? — спрашивает Марья Трофимовна. — Штейнберг, почему ты не пишешь?
— Я, наверно, забыла там ручку — в том классе… — бормочу я.
— Когда разговариваешь с учительницей, нужно вставать, — говорит Марья Трофимовна строго.
Я поскорее встаю, портфель падает на пол.
— Садись, — вздыхает Марья Трофимовна. — У кого есть лишняя ручка? И скажи маме, что чернила должны быть в непроливашке. Пузырек в класс нельзя носить.
Мне дают ручку, но я не знаю — писать или не писать? «Маленький мальчик» у меня уже написан вчера. Правда, не очень красиво. Ладно, напишу еще раз.
— Что мы принимаем за икс? — спрашивает учительница с той стороны.
— Макай в мою, — шепчет Инна, тыкая ручкой в свою непроливашку.
«Маленький мальчик играет в саду» — вывожу я.
— Что ты написала! — фыркает Инна. — Ты написала: «В сады»!
После уроков я иду во второй «з» искать свою ручку. Девочек никого нет, только учительница сидит за столом.
— Можно войти? — спрашиваю я.
— Войди, — откликается она. — А ты почему не здороваешься?
Я ведь уже здоровалась с ней сегодня, разве нужно здороваться второй раз? Но если ей так хочется…
— Здравствуйте, — бормочу я.
— Здравствуй. Ты что хочешь?
— Ручку…
— Забыла, что ли? Надо отвечать полным предложением: «Я забыла ручку». Поняла? Ну, ищи свою ручку. А что это родители не учат тебя здороваться?
Я молчу.
— Отец у тебя есть?
— Есть.
— Где он работает?
— Нигде…
— Как — нигде? А мать?
— Тоже нигде.
— Не может этого быть, чтобы и отец и мать нигде не работали! На что же вы в таком случае живете?
— Папа дома работает…
— А, надомник, — говорит она. — Так бы и сказала. Инвалид, что ли?
— Нет, не инвалид.
— Инвалиды только работают на дому, — не уступает она.
Я решаю не спорить.
— Ну, нашла? — Она листает журнал и как-то подозрительно поглядывает на меня.
— Нет еще.
— Бестолковая какая-то…
Сама она бестолковая. Хорошо, что меня перевели из ее класса. Я смотрю везде — и в парте, и под партой, ручки нигде не видно. На всякий случай я снова заглядываю в портфель. Вот же она! Спряталась за учебниками.
— До свиданья, — говорю я, выходя из класса.
— До свиданья, — отвечает она кисло. — Другой раз не теряй. И дети-то чудные пошли…
— Ну что, перевели? — спрашивает мама, размешивая в миске что-то белое.
Марья Семеновна дала ей рецепт лосьона: двести грамм сливок, два желтка, пол-лимона, сто грамм спирта — все это растереть, смешать, процедить, охладить, перелить в бутылку и держать в темном месте. Протирать лицо и шею два раза в день — утром и вечером. Мама заглядывает в бумажку и проверяет, не забыла ли она чего-нибудь.
