— Э-э, ну да. Что не так?
— Уилл, я считала, ты не будешь больше вынюхивать.
Он качает головой и подается вперед, отставляя колу на столик.
— Меня одолело любопытство.
Значит, он думал обо мне…
— Не понимаю, — говорит он. — Если твой отец — Стеллан Роджерс, какого черта ты здесь работаешь?
— Я люблю эту работу. — Мой голос тверд. — А отца — нет.
Обычно Уилл смотрит мне в глаза, но сейчас первым отводит взгляд. Потирает подбородок и вздыхает.
— Прости, не стоило этого делать.
— Ничего, но держи все в тайне.
— Хочешь сказать, даже Холли не знает? — недоверчиво уточняет он.
— Вообще-то, нет.
— Серьезно? — Он по-настоящему удивлен. — Дейзи, да что с тобой такое? Почему ты такая… загадочная?
Стараюсь не рассмеяться, услышав такую характеристику в свой адрес, но сдержаться не удается. Спустя секунду и Уилл расплывается в улыбке.
Делаю попытку встать.
— Я иду спать.
Он вздыхает и кладет голову на спинку дивана, пристально меня изучая.
— Тебе обязательно на работе ходить с собранными волосами?
В данный момент они распущены.
— Да, — удивленно отвечаю я.
Он продолжает меня рассматривать.
— А что? — Я чувствую, как внутри все сжимается.
— Просто.
— А что? — переспрашиваю я. — Тебе нравится, когда они завязаны?
Он наклоняется и берет колу со столика.
— Нет. — Снова откидывается на диван. — Предпочитаю распущенные.
— Правда? — смущаюсь я. Не ожидала, что он думает о моих волосах.
— Ага.
— Так, ладно. Лучше я пойду.
Поднимаюсь.
— Не представляю, как теперь усну, — жалуется он.
— Так тебе и надо, любопытный ты наш. Спокойной ночи, Уилл.
— Спокойной ночи, Дейзи Роджерс.
Когда иду к себе, голова кружится. Почти ожидаю увидеть Холли, но ее кровать пуста. Дремлю — то засыпая, то просыпаясь — около трех часов, пока подруга наконец не заявляется в четыре утра.
— Ты знаешь, который час? — хрипло спрашиваю я.
— Иисусе! — вскрикивает она. — Ты меня до смерти напугала!
— Я волновалась.
— С чего бы? Не стоило. К тому же я думала, ты уже спишь. — Кажется, ей не по себе.
— Не сплю.
— Слушай, я очень устала.
Она переодевается в пижаму и забирается в постель, не утруждая себя походом в ванную, чтобы смыть косметику и почистить зубы.
— И что вы вытворяли ночью? — спрашиваю я и, не получив ответа, выхожу из себя. — Холли!
— Мм… Устала, — сонно бормочет она. — Давай утром.
Но утром нам не до разговоров. После того как мы трижды переводили будильник, все, что нас волнует — как бы не опоздать на работу.
Сейчас десять утра: время подавать утренний чай. Я заторможенно выкладываю печенье на тарелку, когда Фредерик говорит:
