Однажды я позвонил, и Пэм сделала мне загадочное предупреждение: «Приготовься!» Я понял это так: дома меня ждут две усталые девочки, которые при моем появлении спрячутся под одеяло. Но вместо этого Абигейл выбежала ко мне в переднюю, когда я не успел еще снять пиджак, и проговорила звенящим голоском и с самой милой улыбкой:
– Нам нужно поговорить.
– Отлично, – сказал я ей. – А о чем?
Она посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, улыбаясь во весь рот, и объявила:
– Я хочу котенка.
Я очень горжусь тем, что при этих словах не вздрогнул, не отшатнулся, не побледнел как полотно, не свернулся в клубок и не застонал: «Нет, нет и нет! Я не желаю больше зверей в этом треклятом доме!» Горжусь я этим потому, что уже по самое горло был сыт всевозможными животными, покрытыми шерстью и перьями и доставлявшими только беспокойство, а от полного сумасшествия меня отделяло отсутствие как раз еще одного комплекта когтистых лапок. Ничего такого я не сказал, а произнес весело, с улыбкой:
– А знаешь, кого я хочу? Верблюда. Беда только в том, Аби, что в доме уже немало разных животных, и новых негде будет разместить.
Это было чистой правдой. У нас жили две собаки, Бейкер и Уолтер – первого привел сюда я, второй принадлежал Пэм. После смерти Гарри я поклялся, что не буду больше заводить собаку, во всяком случае, в обозримом будущем. Мне не хотелось снова испытывать горечь расставания. Но прошло три месяца, и я уже не мог выносить одиночества. Утро не было для меня утром без неторопливой долгой прогулки, а по вечерам невыносимо было приходить в пустую квартиру. Мне трудно было смириться с тем, что смеяться я стал раз в двадцать реже, потому что у меня не было собаки. В итоге я позвонил женщине, от которой получил в свое время Гарри, и попросил подобрать мне щенка с такой же родословной. Еще до того как мы познакомились, я жалел бедного пса, которому придется жить в тени Гарри, постоянно проигрывая в сравнении с ним. Но Бейкер прочно вошел в мою жизнь, не приложив к этому особых усилий. Умница? Я ничуть бы не удивился, если бы, вернувшись пораньше с работы, застал его за моим компьютером – он вполне мог развлекаться видеоиграми. Еще он был настойчивым, очень сильным и проворным. Небольшого роста – очевидно, родился последним в помете, – Бейкер тем не менее казался крупным и держался очень солидно, игнорируя почти все вокруг, кроме теннисного мячика. Пока он был маленьким щенком, у него имелась странная склонность к шарфам и перчаткам. Не раз и не два какая-нибудь симпатичная женщина, проходя мимо, наклонялась погладить Бейкера. Пока она ласково с ним заговаривала, ее шарфик нежданно-негаданно оказывался у него в зубах. Песик тянул шарф вместе с его обладательницей, постепенно затягивая этот изящный предмет туалета у нее на шее и заставляя женщину взывать о помощи.
