А теперь, столкнувшись с возможной скорой смертью Цыпы, я почувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Возможно, меня тревожило то, что гибель его слишком глубоко огорчит Пэм и ее девочек. Да, такая мысль меня действительно тревожила, но дело было не только в этом. Я показывал Коллин кран на кухне, который можно было настраивать и на режим струи, и на режим разбрызгивателя (представляете?), а мысли мои вращались вокруг клятого петуха, вокруг того, как он лаял, стоило кому-нибудь появиться у парадной двери, как гордо стоял на верхней ступеньке лестницы, как безошибочно угадывал время, когда – перед самым наступлением темноты – пора было прятаться в безопасном гараже, какая радость загоралась в его глупых глазах, когда Абигейл или Каролина подхватывали его на руки.
Отчего мне думалось обо всем этом?
Прошло минут двадцать, и зазвонил мой мобильник, высветив на дисплее имя Пэм.
– С ним все нормально, – сообщила она. – Двор весь усеян перьями, есть несколько капель крови, но она, по-видимому, собачья, потому что у самого Цыпы я ничего такого не обнаружила: ни порезов, ни укусов, ни ран, ни малейших признаков каких-либо травм. Просто он немного взволнован.
Отчего я почувствовал такое облегчение?
– А что же произошло? – полюбопытствовал я.
– Я сейчас возвращаюсь к вам. Цыпу я заперла в гараже, чтобы он мог прийти в себя. Когда приеду, все тебе расскажу.
Я немного помаялся в ожидании Пэм. Стоял один из тех чудесных дней, когда уже чувствуется приближение лета. Марк бродил вокруг дома и давал мне разнообразные советы по улучшению ландшафта – вскоре я выяснил, что мне такое не по карману. Коллин, уставшая до отупения, просто ждала, когда мы пойдем обедать.
– Ты получил почти то, чего добивался, – сказала она мне.
На самом деле я получил все. Меня только смущало, что я к этому так стремился.
Пэм подъехала по дорожке, посыпанной гравием, и затормозила с характерным хрустом, который впоследствии стал для меня таким привычным. Когда она вышла из машины, я увидел, что она успела поплакать, но теперь счастливо улыбалась. Несомненно, сначала были слезы страха, потом – облегчения и наконец – слезы радости.
Я встретил ее у машины, и Пэм ткнулась лицом мне в плечо, зажмурилась и сказала:
– Даже не знаю, что бы я сделала.
– Да что случилось-то?
К нам подошли моя сестра с зятем и очень убедительно изобразили озабоченность состоянием здоровья Цыпы. Пройдет меньше года, и Цыпа будет гоняться за Коллин по всему двору, давая неожиданное представление шестнадцати восхищенным десятилетним девочкам – дело будет происходить в день рождения Абигейл, – но пока Коллин не могла об этом догадываться.
