— Долго ты меня разглядывать собрался?
Вместо ответа он шагнул вперед, положил свои руки ей на плечи, притянул вплотную и тихо спросил:
— Замуж за меня пойдешь? Я завтра сватов пришлю.
Анна вдруг расхохоталась в его руках:
— Господи–и–и!!! И вечера не гуляли, а он уже сватов собрался заслать! Не пойду! И не подумаю даже!
Она решительно рванулась из его рук и побежала. Андрей сумел догнать ее лишь у дома. Схватил за руку, прижал к стене и задыхаясь от бега стал целовать жадно, исступленно, страстно. Она отбивалась, отчаянно пытаясь вырваться. Молотила кулаками по его плечам и спине, но вдруг затихла разом. Андрей замер, почувствовав эту перемену. Отпустил ее и присев на корточки рядом, заговорил:
— Люба ты мне! Ни одна девчонка еще души не задевала, как ты. Не обижу, Ань! Честное слово жить будем, ведь тяжело тебе одной. Ну что ты молчишь?
Анна стояла, прислонясь спиной к стене и думала, глядя на его склоненную голову: «И зачем только я согласилась в клуб идти?» А вслух сказала:
— Не люблю я тебя, Андрюш.
Он вскочил на ноги:
— Полюбишь! Вот увидишь, я все сделаю, чтоб полюбила! Давай поженимся побыстрее!
— К чему такая спешка?
— Боюсь, уведут тебя более молодые. Видел я сегодня, как они на тебя смотрят.
И яростно добавил:
— Так бы морды и поразбивал всем!
Анна тихонько засмеялась и подошла к двери:
— Пойду я, а то завтра рано вставать.
Запираясь, услышала:
— Завтра сватов пришлю! Жди!
Боевики, не мудрствуя, отвезли Светлова в баню. Через сорок минут, побритый и посвежевший, он снова появился в здании милиции. По дороге на все его вопросы ребята или отмалчивались, или отвечали односложно. За эти сорок минут Павел Юрьевич не узнал ничего и сейчас поднимался на второй этаж, надеясь получить ответы от самой Иноземцевой. Ему все еще казалось, что это розыгрыш. Когда ехали по городу он видел спокойно идущих по своим делам людей, работающий рынок, магазины. Все было таким же, как и в других городах, но оружие на плечах сопровождающих его ребят было реальным и вот это–то несоответствие никак не укладывалось в голове Светлова. Ему было всего тридцать два года и в подобных переделках бывать еще не приходилось. Он надеялся получить указания от областного начальства, но позвонить ему не разрешили и сейчас он никак не мог сообразить, что делать дальше. И только поднимаясь по лестнице к нему пришло это спасительное решение — выяснить все самому.
Олег Звягинцев что–то писал за столом, когда в секретариат вошел высокий, красивый парень в серых брюках и голубой рубашке с короткими рукавами. Олег насторожился:
