- Но речь ведь идет вовсе не обо мне, речь идет о моей жене, - сказал подсудимый с ударением.
- Да, да, это вы уже не раз заявляли... Господин прокурор, я вас слушаю.
Не хочет ли подсудимый намекнуть на то, что он дал обет молчания ради своей жены? Ну, например, потому что намерен из любви или из рыцарского чувства взять на себя ее вину. Причем эта вина может даже не считаться виной с юридической точки зрения.
- Вы говорите о вине моей жены? - спросил подсудимый.
- Оставим в покое слово "вина", может быть, оно только вводит в заблуждение. Заменим это слово словом "мотив" или выражением "отклонение от нормы".
- Надо называть это не виной, а судьбой! - воскликнул подсудимый.
- Громкое слово. Спасибо за преподанный урок.
Председатель суда и прокурор переглянулись, прокурор пожал плечами.
Председатель суда сказал: по всем признакам следует считать установленным, что жена подсудимого не могла, как обычно, лечь в постель, ибо она знала о решении своего мужа.
Решении? - прервал его подсудимый. Разве в таких обстоятельствах можно что-то решать? Ни один человек не обладает столь большой силой.
Хорошо, не будем называть это решением. Скажем вместо этого слова знание. Жена знала, что, по всей вероятности, в эту ночь нечто произойдет.
Подсудимый опять упрямо возразил: знала? И это немыслимо. Да и слово "произойдет" тоже не подходит.
- Вы непозволительно злоупотребляете нашим терпением, - закричал председатель суда. - Прошу вас не цепляться больше к мелочам и ответить на следующий вопрос: как могла знать или догадываться жена о вашем состоянии, о том, что вот-вот начнется кризис?
Подсудимый ответил не сразу, по, по-видимому, он медлил не потому, что затруднялся в выборе слов, а потому, что боялся опять вызвать недовольство суда.
Наконец он сказал: их брак продолжался семь лет, они жили гораздо более уединенно, нежели большинство супружеских пар, без детей, без шумной компании. В подобных случаях один знает всю подноготную другого и муж с женой не могут скрыть друг от друга ни малейшего нюанса настроения, партнер сразу же его почувствует, и нюанс немедленно передастся ему. Иногда супруг чувствует то, в чем другой еще не признался даже самому себе. Тайная мысль одного или возможность какой-либо перемены в нем становится явной, воплощается в жизнь через другого, и еще эта тайная мысль может быть опасной. Конечно, из страха муж или жена создают иногда в своем воображении ложную схему, приписывая ее другому, но ошибка обнаруживается скоро, ведь они живут в одном доме, дышат одним воздухом, сидят за одним столом, спят бок о бок, хотя... да, именно во сне люди иногда страшно удалены друг от друга, до бесконечности удалены, несмотря на близость. И предотвратить это невозможно. Правильно, все было как во сне. Он просит у суда прощения, но, разумеется, это могло произойти и совсем иначе, точно не определишь. То, что случилось тогда ночью, могло случиться в предыдущую ночь или ровно через год, а при известных обстоятельствах вовсе не случиться; и как раз в этом - самое тревожное. Господин председатель суда назвал это кризисом, да, по-видимому, его жена решила сама разрубить гордиев узел. Ибо больше не в силах была ждать того, что могло произойти каждую секунду или же не произойти целую вечность. Это было, наверно, ужасным решением для его жены, таким ужасным, что он, подсудимый, дрожит, думая о нем, чувствуя себя виноватым в том, что не разделил его по крайней мере.
