На этот вопрос ответить трудно. Возможно, он поднялся бы наверх, чтобы утешить ее. Впрочем, не обязательно. Если бы он знал конкретную причину слез, то наверняка поднялся бы, ведь любую причину можно устранить. Но если бы дело шло о подлинных слезах, правильней было бы пустить все, так сказать, на самотек, не мешать человеку.
- Не считаете ли вы такую точку зрения... Нет, я не хочу употреблять эпитет "бессердечный"... Не считаете ли вы эту точку зрения, ну, скажем, опасной, особенно принимая во внимание ту ситуацию, в которой, очевидно, оказалась ваша жена?.. - продолжал спрашивать прокурор.
Конечно, эта точка зрения опасна, даже очень опасна. Опасна для обоих действующих лиц; возможно, еще опасней для того, кто знает о слезах, нежели для того, кто проливает их. Из-за беспомощности. Наблюдателю не остается ничего иного, как ждать, склонив голову, упершись руками в стол, ждать и бояться сделать лишнее движение, ждать и надеяться, что слезы иссякнут сами собой. Да, это ужасно.
Стало быть, подсудимый настаивает на том, что он не знал причины, по какой могла плакать его жена? - спросил председатель суда.
Не знал причины? Опять мысль выражена неточно. Ведь естественно - и это понимает каждый, - естественно всегда иметь причину для слез. Беспричинную причину.
- Подсудимый, что означает эта игра слов? - воскликнул председатель суда с раздражением. - Так мы не подвинемся ни на йоту. Не хочу скрывать, что у нас у всех создалось впечатление, будто именно на эту тему из вас нельзя вытянуть ни одного разумного слова.
Виноват не он, а слова, ему нечего скрывать. Он говорит откровенно, откровенней уж нельзя; ему кажется, что он чистосердечней большинства других людей. И способен на это лишь потому, что много часов подряд прислушивался, не затыкая уши от страха. Тем не менее далеко не все можно выразить словами; лучше даже не пытаться, ибо слова только отвлекают от главного.
Председатель суда вздохнул.
- Вы сами делаете все возможное, чтобы помешать суду поверить в вашу искренность. С удивительной изворотливостью вы каждый раз, когда мы, казалось бы, находим отправную точку для дальнейших рассуждений, выбиваете у нас почву из-под ног, и при этом в ваших словах есть известная логика, известная убедительность. Но как раз эта чересчур ловкая тактика настораживает. Зачем вы все это делаете? Разве вы не понимаете, что только усугубляете нашу недоверчивость? Невиновному не нужно с таким бросающимся в глаза рвением наводить тень на плетень. Вы можете помочь себе и нам, если без паники, спокойно скажете себе: суд охотней всего признал бы меня невиновным. Попробуйте отнестись к суду как к другу, у которого есть только одно желание - спять с вас необоснованное обвинение.
