Я сел на постель и приготовился ждать. На столе стояла ваза с гвоздиками. Наверно, цветы с соседних садовых участков, подумал я. Комната была небольшая. Тикал будильник. Он стоял на белом шкафу. Я услыхал какой-то шорох. Ночные бабочки бились о занавески и обои, ища пристанища. Снизу почти не доносилось звуков. Несколько раз хлопнула входная дверь, и пол слегка завибрировал. Слышен был также чей-то голос. Очень монотонный. Возможно, по радио передавали последние известия.
Я снова вспомнил, что говорил мой зять по пути на постоялый двор, но опять почувствовал: это - неправда. Бросил вспоминать, просто ждал, ничего не думая. Я немного устал, но не ложился.
Наконец я услышал, что она поднимается по лестнице. Это могла быть только она. Если бы поднимался хозяин, я сразу узнал бы его шаги, ведь у него был протез. Но эти шаги были легкие, и ступеньки охотно поддавались. Только когда она вошла в верхний коридор, стал слышен перестук высоких каблуков. Она погасила свет на лестнице. Я не нашел выключателя. А потом она вошла в комнату, и я поднялся с постели.
- Сиди, пожалуйста, - сказала она.
Я опять сел.
Она включила маленькую настольную лампу на тумбочке около кровати. Ее-то я и вовсе не приметил. На лампочке был бумажный абажур.
Нелли подошла к окну, высунула голову наружу и приподняла над открытыми створками окна белые занавески, чтобы задернуть их. Ночные бабочки, которые отдыхали на занавесках, влетели в комнату и устремились к лампе.
Потом Нелли подошла к шкафу и сняла с него будильник. Я заметил, что фартук она оставила внизу.
- Я уже в четыре должна быть на месте, - сказала она, - надо приготовить завтрак для водителей и наполнить их термосы.
Я наблюдал за бабочками. Коснувшись горячей лампочки, они слегка шелестели под бумажным абажуром. Бабочек было много, и все разных видов. Одна была очень большая, с мохнатой головой, светло-коричневая, с двумя глазками на крыльях. И еще там был целый рой бабочек поменьше. Совсем белая бабочка походила на невесту в чесучовом наряде. Еще я заметил сине-зеленую бабочку с прозрачными крылышками, темно-сине-зеленую. Все они взлетали наверх, под абажур, а потом, подергавшись, падали на салфетку, которая лежала на мраморной доске тумбочки. Довольно бессмысленное времяпрепровождение, но, может быть, это лишь так казалось.
Краем глаза я видел также, что Нелли вынула из полос спой красный бантик. Пальцами разгладила ленточку и положила ее на стол рядом с вазой; потом подошла к зеркалу, которое висело над умывальником. Запустила руки в волосы и закинула их назад. Они доходили ей почти до плеч. Я пристально наблюдал за всем и удивлялся бабочкам. Их замечательной окраске и силуэтам. К чему это? - думал я. Ведь ночью их никто не видит.
