Из игорного зала по центральной лестнице он поднялся на третий этаж. План Санька стоял перед глазами. Вдоль коридора расположены массажные кабинеты, и в самом конце, рядом с туалетом — маленькая комната с противопожарным оборудованием, с железной узкой дверью, которая обыкновенно не запирается. В кладовке, кроме инструмента, куча пластиковых мешков и еще какого-то хлама: самое лучшее пристанище для черепахи-мамы, отсюда она распустит по этажам черепашек-деток. Если же кладовка окажется на запоре, остается туалет, но это хуже. В туалете не так много укромных местечек, разве что приподнять раму на окне или сдвинуть вентиляционную решетку. Для этой цели Бореньку снабдили кое-какими приспособлениями, но он надеялся, что они не пригодятся.
Беспечно покачиваясь, спасибо коктейлю «Кукарача», он одолел половину коридора, как вдруг из одной двери вывалилась растерзанная, с окровавленным лицом девица. Из одежды на ней было только махровое полотенце, обмотанное вокруг бедер. Наткнувшись на Бореньку, тупо на него уставилась.
— Я массажистка, — сказала грозно. — А ты кто?
Обойти ее он не мог, ослепленный покачивающимися сосками.
— Я тоже массажист, — ответил дружелюбно. — Но пока иду пописать.
— Пописать? — удивилась девица. — А ты знаешь, что эта сука придумала?
— Нет, не знаю.
— Старый хрен решил, что он Пикассо. А мы с Манькой два мольберта. Видишь, как извазюкал?
— Так это помада? — догадался Борис.
— А ты думал, сперма? — девица была пьяна и утробно захохотала над своей немудреной шуткой. — Слушай, почему я тебя раньше не видела?
— Я новенький.
Девица придвинулась ближе, обдав его мускусным запахом.
— Новенький, сделай одолжение… Принеси бутылку бурбона. У нас кончился, а он водку не жрет.
— А?.. Но…
— В буфете никто не отвечает. Сачкуют, сволочи. Принеси, сделай милость, одеваться неохота.
Действительно, судя по ее состоянию, одеться было бы для нее проблемой.
— Хорошо, — согласился Борис. — Только сначала пописаю.
Девица разглядывала его с интересом, щуря один глаз.
— А ты ничего мальчоночка, худенький — я таких люблю. Ладно, иди пописай и заодно покакай. Потом присоединяйся к нам. Старый хрен скоро вырубится, побалдеем без него. Поглядим, на что ты способен, новенький, — игриво ухватила его за ухо, прикусила за подбородок и чуть не раздавила мягкими, теплыми грудями. Боренька разомлел, пролепетал:
— Пойду, пожалуй…
Девица и сама некстати возбудилась, скользнула бедовой ручонкой к нему в штаны — еще бы минута и Боренька, пожалуй, распрощался бы со своей невинностью самым неожиданным образом, но вдруг из приоткрытой двери раздался грозный рык, напоминающий скрежет внезапно тормознувшего электровоза. Девица враз опамятовалась, сказала с уважением: «Большой человек! Директор свалки!» — и, сверкнув загорелыми ягодицами, исчезла за дверью.
