– У вас прямо как в «Ревизоре»: судья Ляпкин-Тяпкин брал взятки борзыми щенками.
– А чему вы удивляетесь? С тех пор в России мало что изменилось. Разве что женщины судейские мантии надели. Так вот они теперь и берут щенками. А вы, молодой человек, поторопитесь. Времени не так много. И ещё к утру добудьте мне справку с места жительства о том, что ваш товарищ характеризуется исключительно с положительной стороны. Всё хорошее, что у него есть с самого детского сада (грамоты, поощрения, армейские награды) – всё несите. И с деньгами не задерживайтесь.
– Вернусь через час.
Я смотался туда и обратно на такси и привёз названную сумму.
А потом я бегал по соседям Алика и собирал подписи о том, какой «Альберт Августович Клейст отзывчивый, добрый и скромный». В тот же вечер удалось отыскать и председателя уличного комитета. Без большой охоты она мне выдала нужную характеристику на моего друга.
В зале судебных слушаний кроме меня и адвоката никого не было. Первой появилась стройная секретарь. Всем видом – высокими каблуками, обтягивающей юбкой и очень суровым выражением лица – она старалась показать свою привлекательность и в то же время недоступность. «Всё это от лукавого. Мадам прекрасно понимает, что её строгость ещё более привлекает мужчин. Стервозных женщин отчего-то любят больше, чем весёлых и добродушных», – подумал я.
В коридоре послышался шум, и конвойные ввели обвиняемого. Увидев меня, он заулыбался. Я подошёл к клетке и поприветствовал друга.
– Смотри, какая «строгая госпожа»! – прошептал Алик. – Послушай, а ты не можешь взять у неё номер телефончика, а? Я бы с ней познакомился.
– Какой телефон? О чём ты?
– А вдруг она влюбится, и будет ждать до самого окончания срока? – подняв глаза к потолку, проговорил он.
– Послушай, тебя судят, а ты мечтаешь чёрт знает о чём! – возмутился я.
– Во-первых, мечтать, как ты знаешь, не вредно, а очень даже наоборот: от этого рождаются положительные эмоции. Во-вторых, моя жизнь ещё не заканчивается. В-третьих, я уверен, что ты меня вытащишь отсюда, разве нет?
– Ну да, вытащу. Уже почти все наши бабки адвокату отдал. С ужасом представляю разговор с Самиром. И дался тебе этот хряк?
– Так я же для нас старался. Думал, продам – быстрее с долгом рассчитаемся. А видишь, что получилось… Не попадись я директору, всё было бы нормально.
Договорить Алик не успел. Вошла судья с прокурором. Началась скучная, обязательная формальная процедура. Потом выступил государственный обвинитель. Он доказывал, что Алик совершил циничное и опасное преступление, от дачи показаний отказался и потому должен содержаться под стражей. Адвокат утверждал иное. По его мнению, обвиняемый не представляет угрозы для общества, поскольку ранее не судим, скрываться от следствия не собирается (заграничного паспорта у него нет, имеет постоянное место жительства), характеризуется положительно, а показания не давал, поскольку у него не было защитника. Да вообще, отказ от дачи показаний – вполне законное право, предусмотренное уголовно-процессуальным кодексом. Судья выслушала и удалилась в совещательную комнату. Минуты через три она вышла и постановила: меру пресечения Альберту Августовичу Клейсту изменить: с заключения под стражу на подписку о невыезде.
