— Эта девочка — моя дочь, — ответил Жослин, держась рукой за грудь, в которой поднималась глухая боль. — Да, моя дочь. И я имею право воспитывать ее, как считаю нужным, и заботиться о ней!
Он знал, что этим признанием навлечет на себя гнев Лоры, которой пообещал держать свое отцовство в тайне.
— Я не видел, как растет моя дочь, поскольку стыдился того, что она метиска, — признался он. — Однако, вот парадокс! Мои внуки тоже метисы! И я их люблю.
Жослин больше не смог ничего сказать. Его лицо исказила гримаса боли. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, и рухнул всем своим весом на стол, заваленный папками.
Пять минут спустя в Валь-Жальбере, в гостиной Лоры Шарден, зазвонил телефон.
Глава 5
Потерянный ребенок
Больница Роберваля, пятница, 18 сентября 1942 года
Испытывая опасение, Эрмина вошла в палату своего отца. Она боялась увидеть его постаревшим, ослабленным болезнью.
«Мы узнали друг друга девять лет назад. Этого недостаточно, чтобы создалась крепкая связь. Однако мне кажется, что мы очень близки, что я могу на него рассчитывать. Я не хочу его потерять… только не сейчас».
Она даже не догадывалась, что Жослин тоже страшится этой встречи.
— Здравствуй, папа! — весело сказала она. — Хорошо выглядишь!
— Моя дорогая доченька! Утром приходила твоя мать. Она сообщила мне, что ты приезжаешь.
— Я сошла с поезда полчаса назад и сразу побежала к тебе.
Эрмина успокоилась. Жослин сидел в кровати и держал в руке газету. Сдвинув очки на нос, он безмятежно улыбался ей, но она уловила выражение скорби в его темных глазах.
— Я испугалась за тебя, — призналась Эрмина, усаживаясь рядом с ним. — Сердечный приступ — это не шутки! К тому же мама мне не сообщила никаких деталей.
Жослин с жадностью разглядывал свою дочь. Эрмина была одета в голубое платье с широкой юбкой, сверху — белый шерстяной жилет. Это был достаточно простой наряд, удобный для путешествия в поезде. Ему нестерпимо захотелось погладить ее по золотистым волосам, которые, казалось, озарили его палату с белыми стенами.
— Да, мое сердце не выдержало, и это неудивительно, — сказал он, опустив глаза. — Мне придется пробыть здесь еще пару недель. А потом нужно будет принимать лекарства. И разумеется, не перенапрягаться и не нервничать.
Эрмина погладила его по щеке. Она испытывала явное облегчение.
— Мой дорогой папочка! Я буду о тебе заботиться. И Шарлотта с Мадлен тоже. Сейчас они ждут меня в городе. Мне хотелось побыть с тобой наедине.
