дынями и пр. Рабочий день у сестры, как и у мамы, начинался почти сразу
после восхода солнца и прекращался лишь тогда, когда «дневное светило»
приближалось к закату – с короткими перерывами на отдых («в тенечке») и
обед. Бахчевное дело обладало одной тяжелой особенностью: оно никогда
не заканчивалось. От жары болела голова, от яркого солнца слезились
глаза, болела спина, так как приходилось постоянно нагибаться над
спутанными плетьми растений, собирать вороняжку, таскать большое
ведро с водой, кормить и поить корову.. Иногда – искать ее. Буренка могла
уйти далеко от бахчи и Шуре надо было пройти по бездорожью не один
90
километр, чтобы отыскать нашу Буренку. Сестра часто чувствовала острую
боль в левом плече, – особенно острую, когда она поднимала или
переносила что-то тяжелое.
Когда мама уезжала в город (обычно на неделю в месяц), дочь
становилась единственной работницей, полностью отвечающей за
спокойствие и порядок в хозяйстве. Она никогда не отказывалась от дела,
которое ей поручали родители. Но Шура, как любая девочка, хотела
встречаться, разговаривать и играть с подругами. И обязательно ходить в
школу. В осенние-зимние дни она с нескрываемой завистью смотрела на
двоюродную сестру Аню, которая торопилась в класс. Но желания моей
сестры не сбылись. Отец думал совсем иначе, чем дочь. Как некогда наш
дед, он полагал, что школа с ее постоянными уроками девочке не нужна,
что ей достаточно умения читать и писать (тетя Еля получила такое
«образование»), что без помощи дочери родители не смогут справиться с
хозяйственными делами. Отец часто говорил, что не следует попусту
тратить время на уроки и чтение, когда в доме много работы: «Надо всегда
заниматься нужным. Нечего лентяя праздновать. Еще успеешь отдохнуть».
Как ни горько, но следует признать, что отец лишил свою
единственную дочь не только возможности учиться в школе, но и
нормального, радостного детства. Мама старалась доказать отцу, что Шура
должна учиться, но отец как будто не слышал ее слов, и положение
девочки-подростка не менялось: ранней весной она уезжала на бахчу - и
возвращалась домой поздней осенью. Лишь зимой сестре удавалось иногда
бывать в школе, но разве можно назвать ее редкое появление в школе
настоящей учебой?
Шура была старше своих одноклассниц, когда с большим трудом
