батюшки, хотя и больно было расставаться с любимой, единственной на
всем свете родной рекой.. Но оставаться здесь дальше никак
нельзя...Необходимо непременно переезжать. Но куда? Прадед надеялся
найти место для своего дома в центре города, недалеко от Большой улицы.
2
35
Когда «огневое бедствие» закончилось, казак отправился в
пострадавшие кварталы города. Решил посмотреть, как там живут его
земляки.. Ничего радостного, конечно, не нашел и не увидел. Лишь черные
печные трубы, обожженные развалины кирпичных домов, зола на месте
деревянных изб, смрад, копоть. Да проклятья и жалобы погорельцев,
рыдания жен и плач детей. Казаки вспоминали свою прежнюю жизнь «до
огня»: она казалась им спокойной и благополучной.
После «путешествий» по городу прадед возвращался домой уставшим
и невеселым. Поздним вечером выходил на давно знакомый высокий
берег Урала, спускался к воде по тропинке, вырубленной в яру, как будто
прощался с суровой и любимой рекой... Память и сердце подсказывали
слова старинной песни:
Яик ты наш, Яикушка, Яик сын Горынович!
Про тебя, про Яикушку идет слава добрая,
Про тебя, про Яикушку идет речь хорошая!
Золоченое у Яикушки его было донышко,
Серебряная у Яикушки его была покрышечка,
Жемчужные у Горыныча его круты бережки.
Круты бережки, низки долушки
У нашего преславутого Яикушки.
Костьми белыми казачьими усеяны,
Кровью алою молодецкою упитаны,
Горючими слезами матерей и жен поливаны...
Где кость лежит – там шихан стоит,
Где кровь лилась – там вязель сплелась,
Где слеза пала - там озерце стало...
Любовался зеленеющими лесами на бухарской стороне. Печально
думал о далеких Камыш-Самарских озерах, вспоминал степные котлубани
(«малое глубокое озерцо»” – Вл. Даль), на которых бывал летом и осенью.
В поездках прадеда нередко сопровождал его единственный сын Семен.
Будущий переселенец болезненно (сердцем!) принимал будущий
поворот в своей жизни. Сомневался... Опасался... Рассчитывал... И все же
решил: «не надо дразнить судьбу». Следует поклониться строгому
Яикушке, поблагодарить быстротечного Горыныча, пока он еще сохранил
доброе расположение и щедрую милость к казаку... Может, придется
отказаться от любимых рыбацких привычек? Ведь придется перебираться
в Форштадт и строить там новый дом. Не по душе задуманное, но что же
делать? Иного решения прадед не видел. Да его, наверное, и не было.
Летом казак поднял на берег свою остроносую будару. .Многие годы
