женщины. И не хотелось Шуре отставать от моды: у всех подруг в цеху и
школе были короткие волосы и легкие, красивые прически. Впервые Шура
действовала совершенно самостоятельно: не стала говорить с родителями о
своем желании. Не думая ни о чем, пошла в парикмахерскую. Дома ее
ждал небывалый скандал. Никаких объяснений дочери отец не хотел
слушать. По его мнению, она совершила чуть ли не преступление. Дочь
нарушила одну из вековых традиций: девушки-казачки всегда бережно
относились к своим косам, заботились об их красоте.
Отец кричал (в доме, но во дворе было слышно), не сдерживая себя и
не выбирая выражения: « Зачем постриглась? Да знаешь ты, кто так
ходит?. Уличные девки. Еще надень на голову красную косынку да
короткую юбку выше колен». Он, верно, забыл, каким модником был сам в
молодые годы.
Незадолго до этого события Шура познакомила родителей с Иваном,
которого они приняли как ее будущего жениха (своего зятя): «Если не так,
то зачем приводить чужого человека в наш дом ?». Встречи Шуры с
названным женихом продолжались недолго: осенью 37-го года (с
некоторым опозданием как кормильца малолетних брата и сестры) его
призвали в армию и отправили на Дальний Восток. Невеста, по мнению
отца, должна вести себя скромно, а дочь нарушила это старое правило:
«Что теперь скажешь своему Ивану? Захотела быть красавицей, пока его
нет рядом?».
Обвинения, предъявленные старым казаком дочери в тот день,
поражали своим обидным и необъяснимым многообразием: вспоминались
какие-то ее старые ошибки – «грехи», о которых в семье давно забыли, но
отец почему-то неожиданно их вспомнил. Оказывается, Шура и раньше
(как только пошла в вечернюю школу) совершала что-то неприличное,
дурное, о чем «при людях и говорить-то стыдно». Отец, наверное,
продолжал бы говорить долго, обвиняя дочь в немыслимых делах-
ошибках, но за Шуру вступилась мама: «Ну, что ты, Семеныч, расшумелся.
Зачем детей пугать?.. Ведь ничего страшного не случилось. Все, слава
Богу, живы-здоровы. Косы!?. А что косы? Дело наживное: вырастут снова»
103
Ее слова подействовали на отца успокаивающе: «обличительные» и
«разоблачительные» речи замолкли.
Вообще, наш родитель иногда, без видимых причин, мог устроить
дома шумную сцену, о которой на следующий день старался не
вспоминать. Как говорила мама, он «моментально отходил» Но сдерживать
