— Здорово, Жора, здорово, золотко!
— Здорово, Петро! — весело откликнулся Конев.
— Каким ветром?
— Есть дело! Ну, здравствуй!
Они обнялись. В маленьком Петре я без труда узнал командира 416-го истребительного полка майора Груздева, мастера воздушных поединков, хорошо известного испытателя. О нем среди летчиков ходили восторженные рассказы.
Друзья, очевидно, долго не виделись. Вопросы так и сыпались.
Неожиданно Груздев спохватился:
— Чего же стоим здесь? Идем в штаб.
— В штаб? Лучше ты нас в столовую сведи, — попросил Конев. — У нас в животах пусто, это раз. А во-вторых, меня в полете проморозило насквозь. Полведра чаю надо, чтобы согреться.
Груздев всплеснул руками.
— Все на чаек жмешь? Сразу надо было говорить, что заправка кончилась. Давно бы уже сыт был.
Он повернулся ко мне и быстро заговорил:
— Чехлите мотор, да скорее! Столовая-то вон!
Я проворно принялся за дело.
В столовой Конев и Груздев больше говорили, чем ели. Обсудили дела на фронте. Поговорили о самолетах, своих и противника, разобрали тактику последних воздушных боев.
Груздев жаловался:
— За последние дни много летчиков гибнет. У немцев в воздухе перевес. «Мессера» жмут… Была тут у них одна пара. Приноровились, сволочи, на рассвете или в сумерках перехватывать штурмовиков. Поодиночке с задания хоть не возвращайся, чуть отстал — сейчас же собьют…
— А вы чего смотрели, истребители? — перебил его Конев.
Груздев развел руками.
— Ничего не можем сделать. Ходят у самой земли, на предельных скоростях, атакуют одиночек и скрываются. От встреч с нашими истребителями эти «охотники» уклоняются, одним словом, воюют из-за угла, как воры.
— А аэродромы подскока использовали?
— Использовали. Все равно перехватить не удавалось. Я тут кое-что придумал. Да они словно нарочно сгинули куда-то. А у штурмовиков только и слышно: «Черные стрелы! Черные стрелы!..»
— Черные стрелы? — невольно вырвалось у меня. До этого я сидел спокойно и любовался тремя орденами Красного Знамени, привинченными к кожаной куртке Конева.
— Ну да! На фюзеляжах у них черные стрелы. А что? — в свою очередь спросил Груздев.
— Да они же сегодня у нас в Ожедове У-2 сбили!
И я рассказал о трагической гибели Ноздрачева и Мишина.
Конев слушал молча, изредка покачивая головой.
Груздев волновался, несколько раз вскакивал, подбегал к окну и опять садился на свое место. Когда я кончил рассказ, он вдруг набросился на Конева.
— Ты зачем сюда прилетел?
— Буду искать Ковзана, — невозмутимо ответил Конев. — Ты знаешь, он «юнкерса» таранил, а в полку об этом не знали. Пришла наша авиационная газета, и читаем: «Таран Бориса Ковзана».
