Я равнодушно взирала на их мучения, и слух мой не откликался на их мучения и предсмертные крики. Мне не было дела до телесных мучений врагов, хоть вдоль тропы росли в изобилии и подорожник, и шиповник, и вороний глаз. Я тряслась мелкой дрожью под сырым плащом и жалела, что не захватила в дорогу шерстяное покрывало для ложа. Все равно оно уже было безнадежно испорчено.
Но вот расступились дубы, и заблестела река, и узкая лощина огласилась воплем радости. Солдаты вновь заголосили победную песню, а лошади натянули поводья.
Я все чаще стала замечать его фигуру на могучем скакуне с коротким хвостом. Он то появлялся рядом с повозками, то опять исчезал среди всадников, смотрел украдкой, но затылком я чувствовала его недобрый взгляд.
«Странно, — подумалось мне. — За всю дорогу ни один солдат не притронулся ко мне пальцем. Зачем же они взяли меня с собой?»
От страшного предчувствия сердце сдавило так, будто инквизиторские щипцы уже принялись за свое дело. И я страстно молилась, чтобы дорога не кончалась, а мы бы все шли и шли вперед, до того самого места, где кончается Земля и начинается Небо. Говорят, там есть девять ступеней, которые ведут вверх.
Да, девять ступеней…
Лощина сомкнулась горной грядой. Тропа петляла, то проваливаясь в ущелье, то карабкаясь к круче. Колючие иглы елок цеплялись за одежду, опахала папоротников блестели росой и осыпали потоками дождя. Водопады дрожали радугой, и зеленые мхи покрывали камни, превращая их в загадочных зверей.
И вспыхнул луч солнца, и разошлись горы. Из глоток солдат вырвался дружный рев облегчения. На высокой скале, у подножья которой дыбился горный поток, стоял замок. Он словно врос в скалу зубчатыми стенами и мощным торсом донжона.
— Грюнштайн… — радостно прошелестело в воздухе.
«Грюнштайн», — в ужасе зажмурилась я.
Да, зажмурилась я…
Я продрала глаза и чертыхнулась: восемь утра! В такую рань будить уволенных людей — это чистой воды садизм. Телефон надрывался в трелях, еще немного и из него повалил бы столб паровозного дыма.
— Але, — буркнула я и смачно зевнула.
— Ольга Львовна? — спросил любезный голос. — Вы просили горящую путевку в Швейцарию? Хочу вас порадовать: есть! Вылет через три дня. Еле успеем сделать визу.
— Как через три дня? — мигом проснулась я.
— Будете брать? — поскучнел голос.
— Да! — крикнула я. — Еду!
Ну вот и свершилось. Через три дня дневным самолетом я отправлюсь в загадочную страну эдельвейсов. Меня ждет необыкновенное приключение со сказочной концовкой. Меня ждут богатство и счастье, ибо спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.
