– Брежнев спрашивает Косыгина: «А как звали одноглазого русского полководца, который разбил Наполеона?» «Кутузов», – отвечает тот. «А того английского одноглазого адмирала?» – «Нельсон». – «А как зовут этого хитрого одноглазого еврея?» – «Моше Даян». – «Ага… Так, товарищи, я не понял, а почему у нас маршал Устинов до сих пор с двумя глазами ходит?»
– Га-га-га!!!
Под дружное реготание мы ввалились в школу и двинулись в раздевалку.
– Тони… – Дождавшись, пока Паштет начнет спускаться в гардероб, я придержал Антона за локоть и полушепотом продолжил: – Ты голову-то включи… Тебе через два месяца экзамены выпускные сдавать, через четыре – вступительные. Ты бы с политическими анекдотами на время завязал, а? А то получишь два дня рождения в пилотке. А если особо повезет, то и три. Оно тебе надо?
– Да ну брось… Я же знаю, кому рассказывать. Ты же не побежишь закладывать. И Пашка тоже.
– Эх… – тяжело вздохнул я, – минер ошибается один раз. И тебе одного раза хватит, чтобы жизнь себе испортить основательно. Десять раз правильно человека оценишь, на одиннадцатый ошибешься. И все – сливай воду, туши свет. Был подающий надежды секретарь комсомольской организации школы и кандидат на золотую медаль – и нет его. Андестенд?
– Правильный ты… – На физиономии Антона отразилась сложная гамма чувств, среди которых преобладала непоколебимая уверенность в светлом будущем. Он покивал каким-то мыслям и добавил: – Пора двигать тебя в комитет.
– Спрашивать вступающих, сколько комсомольцев штурмовало Зимний и как звали лидера индийской революции? На фиг, на фиг… О себе лучше подумай. Я серьезно.
– О’кей, спасибо за беспокойство. – Тони дружески сжал мое плечо. – Я учту. А насчет комитета ты подумай. Нам нужны правильные ребята. Учишься нормально, политику понимаешь, с дисциплиной проблем нет, общественную нагрузку волочешь хорошо.
– Э-э-э… – замычал я от неожиданности, остановив рвущийся из глотки вопрос. Потом решил, что ничего страшного не будет. – Какую нагрузку?
– Ты ж политинформатор?
Я на всякий случай кивнул. Что-то такое действительно смутно припоминается.
– Ну вот… Конфликтов в классе нет. У вас уже комсомольцев достаточно стало, надо кого-то от класса в комитет вводить. Пойдешь?
Я на миг призадумался. С одной стороны, мне это нужно, как собаке пятая нога, с другой – вот с такого мелкого безразличия страна и начала сыпаться. Начав менять историю по-крупному, неплохо бы и самому изменяться хоть в мелочах.
