Тимур отстраняет дар:
— Я добуду сам… — обращается к товарищам уже не юноша, а признанный верховод.
— Все умеют натягивать тетиву?
Молчание.
— Конечно, все. Я так и знал… Сейчас пойдем в Тикдаг. Все, кто умеет натягивать лук идут со мной. Остальные… Остальные гоните… табун домой… Мы нагоним через пару дней… Старайтесь гнать по руслу реки… Ясно? А сейчас жрать…. Жрать…
Трапеза. На дастархане — груды мяса — и только. Нюанс: юноши, точь — в точь взрослые мужчины, не дотрагиваются до пищи. Но вот большую чашу в первую очередь преподносят… Тимуру. Он, несколько помедлив, немного подумав, решительно отрезает кусочек мякоти и, откусив, передает чашу по кругу. То же проделывает он со следующей чашей… — у взрослых людей это является символом старшинства. Таким образом, в кругу товарищей как бы узаконивается лидерство Тимура. Обед постепенно превращается в веселую трапезу. По кругу — но опять же первым Тимуру — передают бурдюк с кумысом.
И вот в пляс бросается Чеку. Танец его напоминает пляску шамана — разница лишь в том, что шаман в руках держит бубен, а этот — саблю… О, что выделывает с саблей Чеку! Он выкрикивает абракадабру слов, вроде: «Камарадину кол в задницу… Камарадину саблю в живот…» и т. п. Усталость наконец–то валит его с ног, Чеку падает на спину, дурашливо дрыгает ногой… Тимур поднимается с места:
— Все — к делу! Седлаем лошадей!
Небольшая кавалькада из не более 30 всадников переходит через брод горной реки. Впереди — Сардар. К нему подъезжает Тимур:
— Ты уверен, что это короткий путь?
— Я не обещал тебе короткого пути.
Тимур делает взмах камчой, — конь встает на дыбы — собираясь огреть Сардара. Тот упрям:
— Что зачесались руки?
Подъезжает Чеку:
— Сначала выслушай, зачем горячиться!
— Ну!
— Я веду незнакомой Камарадину дорогой: не в лоб, — продолжает Сардар. — В спину!
— Смотри! Без глупостей! — в голосе Тимура слышится угроза.
— О, как напугал! — иронизирует Сардар, бьет камчой коня, тот, потеряв как бы осторожность, рвется в пучину реки почти вплавь, за ним следуют другие…
А вот они едут по террасе горной реки… по склону безымянной горы… по уступу красноцветного, типа бед–ленд, косогора… исчезают за ним…
За увалом в лесу, укрывшись за ветвями деревьев, за неровностями рельефа, лежат Тимур с товарищами. Наготове луки со стрелами. Тихо, да так, что слышен стрекот кузнечиков.
Внизу — три больших шатра, костер вокруг шатра — люди, о чем–то оживленно беседующие. Это — камарадинцы. Далее, у реки, — табуны коней. Долина там и сям покрыта зарослями кустарников, стелющейся арчой…
